Ничего лишнего
F137
.
читать дальшеЕсть три обстоятельства, существенно затрудняющие доказательство КСГ.
1.Сегодняшняя измерительная техника не позволяет получить удовлетворительную осциллограмму структурогенных химических волн. По расчетам, эти уединенные волны, хотя имеют относительно невысокую частоту следования порядка 0,1-3,0 МГц, отличаются очень крутым передним фронтом, энергия которого сосредоточена на частотах около 100 ГГц! Для адекватного отведения их сигнала нужны внутриклеточные электроды диаметром менее микрона, а это обуславливает высокое сопротивление источника сигнала (мегаомы и гигаомы) и, следовательно, его очень малую мощность. Сочетание уникальной широкополосности сигнала с крайне малой мощностью его источника является главным препятствием для регистрации таких волн.
2.Сегодня неизвестен химизм структурогенных волн, хотя ряд их химических признаков можно назвать. Ясно, что эти волны используют какую-то очень распространенную химическую реакцию, свойственную всем эукариотам — от амебы до человека. В многоклеточных организмах эта реакция протекает в самых разнообразных типах клеток (но не во всех клетках — например, структурогенные волны не возникают в клетках зародышей, еще не вышедших из стадии дробления).
3.Предсказанные характеристики структурогенных волн резко отличаются от свойств волн БЖ, ошибочно принятых многими исследователями за принципиальные особенности всех химических волн.
1.Во-первых, они распространяются не за счет диффузии молекул, а, по-видимому, с помощью энергичных квантов УФ-излучения, обнаруженных в клетках А. Г. Гурвичем и названных митогенетическим излучением. Соответственно, они имеют высокую (сверхзвуковую) скорость распространения — порядка километров в секунду.
2.Во-вторых, из-за низкого стерического фактора (когда в реакцию вступает лишь малая доля столкнувшихся молекул) эти волны не гасятся при встрече с преградой или друг с другом, как волны БЖ, а, соответственно, отражаются или интерферируют.
Итак, волны не зарегистрированы, их химизм неизвестен, а теоретически определенные характеристики принципиально отличаются от таковых известных волн такого рода. Что же заставляет считать механизм структурогенеза реально существующим? Что подтверждает его?
Допустим, есть волны, способные установить связь между уровнем генов и уровнем органов или организма в целом. Мыслимо ли вообще установление волновой информационной связи между столь разными в размерном отношении уровнями организации? Ведь размер клеточного ядра, вмещающего весь геном, измеряется единицами микрон, а размер организма может превышать десяток метров. Они различаются более чем в миллион раз, что соответствует масштабному коэффициенту наиболее высокоразрешающих электронных микроскопов. Кстати, и по разрешающей способности искомая информационная система должна достигать уровня электронного микроскопа, потому что речь идет о взаимодействии с отдельными компактно упакованными генами, а это размеры крупных молекул.
Следовательно, речь идет об информационной системе, по разрешающей способности и масштабному коэффициенту соответствующей электронному микроскопу. И не об одной системе, а повторенной по числу клеток организма, так как подразумевается информационная связь организма с генами каждой клетки. Только мозг человека содержит около триллиона нейронов. А сколько клеток во всем организме? Возможно ли такое количество «электронных микроскопов» в теле одного человека?
Кроме того, сегодняшняя биология досконально изучила строение организмов. Каждый тип клеток человека рассмотрен и изучен до молекул. Как же допустить, что в человеке остался незамеченным, как минимум, триллион информационных систем, каждая из которых эквивалентна электронному микроскопу?!
Да, это не укладывается в сознании, но, как мы увидим далее, все это — пугающая реальность.
Живая материя создала, как минимум, два типа творческих систем.
1.В одних нужный результат достигается опробованием многочисленных вариантов.
2.В других решение отыскивается априори, до его реализации.
Системы первого типа можно назвать пробующими или апостериорными, второго — мыслящими или априорными.
В построении организмов обнаруживается действие пробующих творческих систем. Но на каждого человека (в том числе, на упрямого биолога) сильное впечатление производят объекты техники, созданные на основе мышления. Непохожесть результатов использования одних и тех же физических, математических и прочих законов в объектах, созданных разными творческими системами (пробующими и мыслящими) воспринимается как различие самих законов. И это усложняет задачу объяснения биологу законов, по которым построен организм.
В частности, чрезвычайно трудно защищать взгляд на генетический аппарат эукариот как на оптическую систему. С точки зрения биологов, такой подход является слишком смелым допущением, требующим особо крутых доказательств. Если с мыслью о волновом характере управления транскрипцией биолога еще как-то можно примирить, то он, сука, все равно восстает против оптической проекции организма на геном.
Между тем известно, что сам по себе принцип волнового управления транскрипцией кардинальных биологических проблем не решает. Это видно на примере работы Мосолова (1980), автор которой рассматривает гены как акустические резонаторы, взаимодействующие друг с другом. Вот только беда в том, что резонаторы реагируют только на изменения частот колебаний, но не на расположение их источников. Действительно, если отбросить то, что называют радио-оптикой, т.е. не использовать направленные антенны, то окажется, что радиоприемники в пределах досягаемости принимают любую радиостанцию, на частоту которой настроены, но остается неизвестным, в какой стороне эта станция находится.
Для выяснения механизма избирательного управления транскрипцией нужно разобраться, как возникает зависимость активирования конкретных генов от расположения клетки в структуре организма.
А такую зависимость дает именно оптическая проекция активных зон организма на гены. Поэтому важно найти факты, подтверждающие оптическую проекцию.
Альберт Эйнштейн совершенно справедливо говорил:
Никакой эксперимент не способен дать прямого доказательства гипотезы. Эксперимент способен лишь опровергнуть ее.
Поэтому доказательство гипотезы возможно только путем опровержения всех несовместимых с ней гипотез (по аналогии с тем, как опровергнута гипотеза А. Н. Мосолова выше), если они составляют исчерпывающее множество. Соответственно этому большинство фундаментальных научных открытий утвердилось без прямого доказательства — на основе суммы косвенных данных.
Взять, например, биологию. Открытие Г. Менделем генов было основано на подсчетах потомков с разными признаками, а вовсе не на прямом наблюдении работы гена. Открытие двойной спирали ДНК Дж. Уотсоном и Ф. Криком также явилось результатом отнюдь не прямого наблюдения, а математической интерпретации полученной Р. Франклин картины дифракции рентгеновских лучей в кристалле ДНК и т.д.
Вспомним мысль Фрэнсиса Крика: «Для объяснения биологии развития нужно понять то, чего по ряду причин нельзя увидеть». Так вот всем нам необходимо пойти именно таким путем — обратиться к «внутреннему зрению», проанализировать математические зависимости, вытекающие из законов оптики (благо они в нашем случае очень просты), и сопоставить результат с известными биологическими фактами. Если тезис об оптической проекции организма на хроматин справедлив, то можно ожидать корреляции законов оптики с закономерностями строения ядра. И насколько же это ожидание оправдывается?
На основании приведенной ранее формулы, фокусное расстояние ядерной оболочки как элемента гетероволновой оптики равно:
nR
f = —— ( т.е. f = nR/n-1 )
n-1
где f — фокусное расстояние, n — гетероволновый коэффициент преломления, т.е. отношение скоростей химических и акустических волн (для многоклеточных организмов — примерно 2,6-2,8), R — радиус ядра.
Легко видеть, что при любом коэффициенте преломления n (когда n>1) фокусное расстояние f больше, чем радиус ядра R. Это означает, что ни одна точка пространства не может быть спроецирована ближе к преломившей волну поверхности (в нашем случае — к оболочке ядра), чем на расстоянии f > R. Следовательно, если КСГ справедлива, то в центральной части ядра должна существовать сферическая область, в которую не проецируются никакие точки внешнего (относительно ядра) пространства. Центр этой области должен совпадать с центром ядра.
Схема активирования структурного гена
Такая особенность дает основание назвать эту сферическую область акустического поля ядра безадресной. В принципе можно было бы использовать и термин «мертвая зона», но он слишком диссонирует с тем фактом, что как раз здесь происходит наиболее интенсивный синтез РНК. Радиус r безадресной области равен
R
r = ——— ( т.е. r = R/n-1 )
n-1
Ситуацию иллюстрирует рисунок, на котором представлена типовая схема активирования структурного гена.
Оптический расчет делит пространство ядра на две области с резко отличающимися свойствами — в периферийной области возможна фокусировка акустических волн, а в центральной — невозможна. Сразу же вспоминается, что и хроматин ядра неодинаков по своим свойствам (что непонятно для ТДС) — расположенная в центре фракция, которую называют ядрышком, выделяется и окраской, и другими особенностями. Исследования серийных срезов [Бутей, Буржуа, 1983] показали совпадение центров ядрышка и ядра. Иначе говоря, ядрышко располагается там, где по расчетам должна находиться безадресная область. Когда ядро содержит несколько ядрышек, все они группируются в центре ядра, вероятно, в пределах безадресной области. Можно ли считать это случайностью? Для начала не будем отрицать такую возможность.
Но совпадения идут дальше. Если в безадресной области нет зон фокусировки акустических волн, если ни одна точка этой области не имеет проекционной, а значит, и информационной связи с остальным пространством организма, то здесь не могут располагаться гены, активность которых зависит от местоположения клетки в организме — гены, участвующие в формировании структуры организма, или структурные гены. Соответственно, в ядрышке и нет структурных генов! Это что, тоже совпадение? Все структурные гены клетки расположены внутри ядра, но за пределами безадресной области, т.е. именно там, где, в соответствии с оптическими расчетами, активные зоны химического волнового поля организма проецируются на хроматин ядра в виде микроскопических зон сфокусированных акустических колебаний.
Однако в ядрышке все-таки есть гены. Как же они активируются?
Химические волны от одной из активных зон организма, преобразовавшись при пересечении оболочки ядра в акустические колебания, в таком виде фокусируются на соответствующий структурный ген. Но прежде акустические волны проходят в расфокусированном состоянии через безадресную область или, иначе говоря, сквозь ядрышко. Подобным же образом ядрышко пересекают еще не сфокусировавшиеся волны, идущие и ко всем другим структурным генам. Безадресная область оказывается заполненной расфокусированными (и только расфокусированными!) колебаниями. Поэтому использование здесь волнового механизма активирования генов возможно лишь при ослаблении связей ДНК с нуклеосомами, чтобы их могли разрывать менее интенсивные (расфокусированные) акустические колебания. Оказывается, есть два свидетельства того, что Природа поступила именно таким образом — выполнила таки это условие.
1.Во-первых, компоненты нуклеосом — гистоны, являющиеся белками с повышенной основностью, заменены здесь более кислыми белками, слабее «прилипающими» к ДНК. Собственно это и выделило ядрышко как особую фракцию хроматина, поскольку из-за повышенной кислотности, ее интенсивнее окрашивают обычно применяемые оснóвные красители.
2.Во-вторых, можно было бы ожидать, что легкое разрыхление хроматина ядрышка создаст для эукариот специфическую трудность — при повышении температуры организма тепловые колебания молекул могут привести к излишнему разрыхлению хроматина, к излишнему активированию генов. Такая опасность, очевидно, реально возникла, потому что Природа позаботилась о борьбе с ней, создав особые белки теплового шока (БТШ). При повышении температуры тела эти белки (например, БТШ23 и БТШ70 у дрозофилы или БТШ110 у млекопитающих) появляются в ядрышке, где тормозят «созревание» специфических ядрышковых РНК, а после прекращения перегрева полностью уходят в цитоплазму [Золотухин, 1985].
Поскольку интенсивность расфокусированных колебаний в «безадресной» области пропорциональна суммарной активности структурных генов, то, если КСГ справедлива, Природа могла бы расположить здесь гены, потребность в продуктах которых,
1.во-первых, не зависит от координат клетки в организме и,
2.во-вторых, пропорциональна общей активности структурных генов клетки.
И ведь оба предположения подтверждаются! В ядрышке любой клетки расположены многочисленные копии трех наиболее крупных генов рибосом, т.е. молекулярных «машин», которые по записанным на РНК программам собирают белки в виде цепочек аминокислот. Независимо от координат, клетке всегда требуется тем больше рибосом, чем интенсивнее синтез белков, т.е. чем больше структурных генов активировано.
У прокариот, где действуют чисто химические механизмы управления транскрипцией, гены рибосомных РНК (в дальнейшем — рРНК) ничем не отличаются в геноме от других генов. У эукариот же — в полном соответствии с требованиями волнового управления транскрипцией — крупные гены рРНК обладают пространственной обособленностью и специфичным белковым окружением, тяготеют к центру ядра у всех многоклеточных и во всех рядах клеточных поколений. Только слишком упрямый баран может считать все это случайностью.
Применительно к кишечной палочке Escherichia coli отмечено, что «регуляция синтеза рРНК — вероятно, наиболее важный фактор в определении скорости синтеза рибосом» [Номура, 1987]. Такой вывод, вероятно, еще более обоснован применительно к эукариотам, что означало бы не только гетероволновое управление конкретными биохимическими процессами, но и общее гетероволновое регулирование «производственных мощностей» по синтезу белков.
Различие в интенсивности окраски ядрышка и остального хроматина должно всегда напоминать биологу о различии волновых полей безадресной области и периферии ядра. Но на микрофотографиях срезов видна также разница в степени структурированности хроматина. Периферийная часть ядра имеет сотовидную структуру, указывающую на небезразличное расположение хроматина относительно активных зон, тогда как в центре виден практически бесструктурный хроматин ядрышка, работающий независимо от координат клетки в организме и потому безразличный (индифферентный) к расположению активных зон акустического поля ядра.
В ядрышке рРНК некоторое время после завершения синтеза не покидают матрицу, чем резко отличаются от других транскриптов ядра, быстро отсоединяющихся от ДНК [Заварзин, Харазова, 1982]. Вероятно, интенсивные акустические колебания в активных зонах периферийной части ядра помогают транскриптам оторваться от ДНК, а расфокусированные колебания в «безадресной» области менее способны к этому.
Должно быть, основой терапевтического эффекта при лечебном использовании ультразвука (например, в офтальмологии) стала именно облегченная разрыхляемость хроматина ядрышка. Искусственное разрыхление ядрышка должно вызывать интенсивный синтез рРНК и сборку избыточного количества рибосом. Это несколько интенсифицирует синтез белков, а за ним и все биохимические процессы в клетке. Именно такой эффект общего стимулирования процессов в клетках и отмечается при лечении ультразвуком.
Как видим, необычным свойствам волнового поля центральной области ядра, вытекающим из оптических расчетов, точно соответствуют не менее уникальные особенности расположенного здесь хроматина ядрышка, что красноречиво говорит в пользу КСГ. Думать о случайном совпадении таких тонких характеристик уже совершенно невозможно.
Согласно КСГ, ядрышко может не доходить до границ безадресной области, но не может выходить за ее пределы. Это позволяет по размерам ядра и ядрышка, в соответствии с формулой, ориентировочно оценить коэффициент преломления гетероволновой оптической системы, т.е. соотношение скоростей распространения химических и акустических волн. Поскольку скорость акустических волн известна, отсюда может быть найдена приблизительная скорость химических волн.
F139
--------------------------------------------------------------------------------
Продолжение.
Рассмотрим совершенно непонятный вопрос — почему прокариоты используют только один тип РНК-полимераз, а каждый организм эукариот почему-то не ограничивается одним типом таких ферментов?
Оказывается, именно различие в прочности связей ДНК с нуклеосомами определило необходимость существования, по крайней мере, двух типов РНК-полимераз.
1.В ядрышке работает РНК-полимераза I [Сингер, Берг, 1998] — ее зона действия ограничена теми областями хроматина, где связи ДНК с белками слабы.
2.В периферийной же зоне ядра, где связи ДНК с нуклеосомами значительно прочнее, где для их разрыва применяются сфокусированные акустические колебания, действует РНК-полимераза II.
Таким образом, использование эукариотами разных полимераз — отнюдь не случайность, а прямой результат волнового управления транскрипцией.
Все та же ТДС не объясняет:
•Чего ради Природа затруднила транспорт веществ, удалив к центру ядра крупные гены рибосом, т.е. самую активную фракцию хроматина, производящую до 80% РНК клетки?
•Почему Природа максимально отодвинула активные гены рибосом от ядерной оболочки, через которую приходят исходные вещества синтеза и куда уходят РНК? Расположение генов рибосом вблизи ядерной оболочки было бы куда более экономным решением (кстати, так они расположены в крупных ооцитах амфибий, где еще не включено структурогенное волновое поле).
Так вот разгадка в том, что
Гены рибосом расположены не по логике химических процессов, а в соответствии с логикой волнового поля.
В периферийной зоне ядра присутствуют не только структурные гены, активируемые сфокусированными колебаниями. Здесь находятся разнообразные гены «домашнего хозяйства» клетки, активность которых нужна независимо от координат клетки в организме. К ним относятся:
•самый короткий ген рибосом 5S-рРНК
•гены транспортных РНК
•гены белков, обслуживающих внутриклеточный транспорт и процесс «созревания» свежесинтезированной РНК, и др.
Активирование данной группы (как правило, довольно коротких) генов волновым полем только затруднило бы ситуацию, сделав их активность зависимой от координат клетки. Потому эти гены сохранили прокариотический, чисто химический способ управления. Но чтобы преодолеть влияние структурогенного механизма, чтобы сделать активирование генов «домашнего хозяйства» независимым от влияния акустических волн, Природе пришлось организовать для них особую систему управления транскрипцией и создать специфический фермент — РНК-полимеразу III.
Таким образом, структурогенное управление активированием через разрыхление хроматина сфокусированными волнами в полной мере применяется только к генам, транскрибируемым РНК-полимеразой II (т.е. к структурным генам). На гены, транскрибируемые РНК-полимеразой I (крупные гены рибосом), волновое управление активированием распространяется лишь частично, задавая средний уровень активности без учета координат клетки. А на гены, транскрибируемые РНК-полимеразой III (гены «домашнего хозяйства»), волновое управление активированием вообще не распространяется — здесь действуют чисто химические способы управления.
Итак, связь между РНК-полимеразами и группами транскрибируемых генов имеет следующий характер:
РНК-полимераза I гены, активируемые расфокусированными волнами
РНК-полимераза II гены, активируемые сфокусированными волнами
РНК-полимераза III гены, активирование которых не зависит от волнового поля
В отличие от молчания по этому вопросу ТДС, оптические расчеты объясняют также специфическое распределение активного хроматина в ядре — резкое, нелинейное возрастание активности в направлении от оболочки ядра к ядрышку. Биологам известно, что зона наивысшей концентрации активных генов расположена непосредственно вокруг ядрышка. Детально объясняя такую ситуацию, оптические расчеты показали, что проекции активных зон химического волнового поля организма крайне неравномерно распределены в пространстве ядра, как это для случая n = 2,7 показано в нижеприведенной таблице.
Отношения объемов сферических слоев пространства организма к объемам их проекций в ядро
(начиная от оболочки)
Интервал расстояний выделенного слоя от поверхности ядра
(в радиусах ядра)
3-10
10-100
100-1000
1000-10 000
10 000-100 000
Объем ядра, в который проецируется выделенный слой
(в % от объема ядра)
60,4
11,2
0,887
0,0905
0,00934 соответственно
Отношение объема выделенного слоя организма к объему его проекции в ядро
1612
8,96 х 106
1,13 х 1011
1,10 х 1015
1,07 х 1019 соответственно
Вероятность проекции активных зон оказалась очень малой возле ядерной оболочки и возрастающей на несколько порядков вблизи безадресной области.
Эта сторона оптических расчетов еще раз и очень наглядно подтверждает правильность главных положений КСГ, объясняя, в частности, почему в ядре тельце Барра — «лишняя» Х-хромосома женщин — всегда укрывается от ненужного активирования именно возле ядерной оболочки. Здесь вероятность проекции активных зон минимальна. Что, опять совпадение?
Выше отмечалось, что расположение генов рибосом в центре ядра затрудняет транспорт веществ. Теперь обнаружилось, что так же неудачно — с позиций внутриклеточного транспорта — размещено и большинство активных структурных генов, отнесенных от оболочки ядра вглубь, к ядрышку. Однако еще большее затруднение (тем более непонятное для ТДС) вызывает появление самой ядерной оболочки, отгораживающей геном от цитоплазмы. Только КСГ может объяснить эту кажущуюся нецелесообразность, раскрывая главенствующую роль ядерной оболочки в системе гетероволновой оптики.
Поскольку именно оптика клеточного ядра оказалась фактором интеграции клеток в многоклеточный организм, то попутно решилась и другая совершенно неподъемная для ТДС проблема — выяснилось, почему все многообразие живой Ппироды оказалось неспособным создать многоклеточных прокариот. Будем и это считать очередным совпадением?
ТДС также неспособна объяснить переход от безразличного пространственного расположения генов прокариот к стабильной (для отдельного типа клеток) пространственной организации геномов эукариот. Если намотку ДНК на нуклеосомы и укладку их в спираль соленоида кое-кто объяснял стремлением Природы повысить компактность генома, то такое объяснение уж никак не подходило к белковому матриксу ядра, лишь увеличивающему занимаемый объем. В действительности же и нуклеосомы, и соленоид, и матрикс, как учит стереогенетика, служат общей цели — обеспечению строгого пространственного расположения генов в ядре конкретной клетки для создания условий правильной оптической проекции активных зон организма на гены.
Клетки жидкостей организма
Довольно очевидно, что кариооптика не может проецировать активные зоны организма на гены хаотически движущихся клеток. И ведь оказывается, что
Управление активированием структурных генов во всех клетках жидкостей внутренней среды организма отсутствует.
Например, 99,9% клеток крови человека (все красные клетки крови) вообще не имеют клеточных ядер! Казалось бы — нелепость. Однако работа генома нужна эритроциту именно во время его пребывания в кровеносном русле. Но в ситуации, когда невозможно волновое управление, геном эукариот становится, по существу, бесполезным, и выходящий в кровеносное русло молодой эритроцит выбрасывает из себя ставшее ненужным ядро. Думать, что клетка идет на такую жертву ради уменьшения размеров для более легкого прохождения по капиллярам, не приходится, потому что одновременно сохраняют ядра более крупные лейкоциты.
У лейкоцитов при выходе в кровеносное русло ядра резко деформируются, но затем — после остановки лейкоцита в его истинной рабочей зоне, т.е. в воспаленной ткани — снова обретают нужную для оптики округлую форму. Могла ли Природа еще более наглядно продемонстрировать действие гетероволновой оптики и реальность КСГ? И опять-таки с позиций ТДС все это необъяснимо. Так что, и это будем считать совпадениями?
В ходе эволюции уже у моллюсков и немертин наблюдается нарушение формы ядер эритроцитов, перешнуровка ядер, многоядерные и амитотические фигуры [Иржак, 1983]. Выключены гены в эритроцитах птиц (что часто используется в экспериментах). И все-таки, нарушения формы ядер стали характерной чертой не столько эритроцитов, сколько лейкоцитов, так что медики именно по деградации, пикнотизации, перешнуровке, по распаду ядер на отдельные фрагменты оценивают зрелость лейкоцитов человека и их готовность к выходу из костного мозга в кровоток.
У красных же клеток крови проявилась более радикальная тенденция к ликвидации ядер. Эритроциты без ядер можно встретить уже в жидкости амбулакральных каналов организмов класса офиур (Oрhiactis virens). Свойство красных клеток крови утрачивать ядро неоднократно наблюдается у низших животных (например, у кольчатого червя Magelona рaрillicornis, у немертин и др.), все чаще проявляется по ходу эволюции и, наконец, становится признаком класса у млекопитающих [Иржак, 1983].
Активная работа генов принесла бы особую пользу эритроциту в те 3 месяца, когда он переносит кислород, перемещаясь по кровеносному руслу. Вместо этого, его гены активны лишь пока молодая клетка неподвижна в костном мозге, и прекращают свое существование при выходе клетки в кровоток. Эритроциты человека демонстративно выбрасывают ядра в самый момент прохождения сквозь стенку сосуда, при выходе из костного мозга в кровоток, т.е. в момент перехода от оседлого существования к беспорядочному движению. И это выбрасывание ядер нельзя объяснить механическими воздействиями на ядро при прохождении клетки через стенку сосуда, так как оно происходит и в культуре клеток, где нет сосудов, а у немертин ядра эритроцитов выбрасываются уже в кровеносном русле.
Наконец, дело не в том, что красные кровяные клетки являются «замыкающими» в своих рядах клеточных поколений, и им ядра, вроде как, не нужны. Подобных клеток крайней дифференцировки существует много — например, клетки вкусовых сосочков, имеющие на порядок более короткую жизнь. Или клетки эпителия кишечника — на два порядка менее долговечные. Но все они сохраняют ядра.
Лейкоциты не могут выбрасывать ядра подобно эритроцитам, так как свою основную физиологическую функцию агентов иммунной системы они выполняют уже после выхода из кровеносного русла и остановки в плотных тканях. Поэтому, например, представители немецкой биологической школы полагают, что лейкоциты вообще нельзя относить к клеткам крови — их следует называть «клетками, переносимыми кровью». Вполне логично, что перед выходом лейкоцитов в кровоток их ядра не выбрасываются, а лишь выключаются — деградируют, сморщиваются, распадаются на дольки, но после окончания путешествий и остановки клеток в плотных тканях, их ядра опять наполняются, приобретают нормальную сферическую форму.
С точки зрения пространственного согласования генома с волновым полем, нарушение и восстановление сферической формы ядер лейкоцитов как бы демонстрирует прекращение согласования генома с волновым полем при выходе клетки в кровеносное русло и возврат к согласованности после остановки ее в плотной ткани.
Отдельные биологи возражают против такого утверждения, считая, что активность генов лимфоцитов проявляется в кровотоке в виде синтеза иммуноглобулинов. Но, во-первых, лимфоциты становятся Т-лимфоцитами, т.е. приобретают способность синтеза иммуноглобулинов, только после пребывания в вилочковой железе (тимусе), в оседлом состоянии, когда возможно воздействие волнового поля на геном. Во-вторых, судить о волновом управлении морфогенезом на основе синтеза иммуноглобулинов вообще некорректно, так как, в отличие от процессов развития, синтез иммуноглобулинов не требует учета координат клетки в организме, т.е. не требует использования волнового поля.
На примере клеток жидкостей организма видно соотношение ролей химических и волновых методов управления генами эукариот. В таких клетках химические методы управления могли бы прекрасно действовать. Здесь для их реализации созданы наилучшие условия, так как нет проблемы доставки к клетке веществ-регуляторов. Волновое же управление исключается из-за непрерывного изменения ориентации и местоположения клеток. И оказалось, что без волнового механизма управление генами невозможно. Обнаруживаются многочисленные примеры выключения или даже уничтожения ядер при выходе клеток в жидкие среды организмов.
Природа демонстрирует бессилие химических методов управления геномами эукариот при выключении волнового механизма!
Таким образом можно сделать два фундаментальных вывода:
1.Главным механизмом управления активностью генов эукариот (в том числе и людей) является волновой механизм, а многочисленные химические способы управления играют подчиненную, вспомогательную роль.
2.Поскольку рак уходит корнями именно в генные нарушения, то никаким химическим воздействием повлиять на рак нельзя в принципе.
www.ling1.net/
.
читать дальшеЕсть три обстоятельства, существенно затрудняющие доказательство КСГ.
1.Сегодняшняя измерительная техника не позволяет получить удовлетворительную осциллограмму структурогенных химических волн. По расчетам, эти уединенные волны, хотя имеют относительно невысокую частоту следования порядка 0,1-3,0 МГц, отличаются очень крутым передним фронтом, энергия которого сосредоточена на частотах около 100 ГГц! Для адекватного отведения их сигнала нужны внутриклеточные электроды диаметром менее микрона, а это обуславливает высокое сопротивление источника сигнала (мегаомы и гигаомы) и, следовательно, его очень малую мощность. Сочетание уникальной широкополосности сигнала с крайне малой мощностью его источника является главным препятствием для регистрации таких волн.
2.Сегодня неизвестен химизм структурогенных волн, хотя ряд их химических признаков можно назвать. Ясно, что эти волны используют какую-то очень распространенную химическую реакцию, свойственную всем эукариотам — от амебы до человека. В многоклеточных организмах эта реакция протекает в самых разнообразных типах клеток (но не во всех клетках — например, структурогенные волны не возникают в клетках зародышей, еще не вышедших из стадии дробления).
3.Предсказанные характеристики структурогенных волн резко отличаются от свойств волн БЖ, ошибочно принятых многими исследователями за принципиальные особенности всех химических волн.
1.Во-первых, они распространяются не за счет диффузии молекул, а, по-видимому, с помощью энергичных квантов УФ-излучения, обнаруженных в клетках А. Г. Гурвичем и названных митогенетическим излучением. Соответственно, они имеют высокую (сверхзвуковую) скорость распространения — порядка километров в секунду.
2.Во-вторых, из-за низкого стерического фактора (когда в реакцию вступает лишь малая доля столкнувшихся молекул) эти волны не гасятся при встрече с преградой или друг с другом, как волны БЖ, а, соответственно, отражаются или интерферируют.
Итак, волны не зарегистрированы, их химизм неизвестен, а теоретически определенные характеристики принципиально отличаются от таковых известных волн такого рода. Что же заставляет считать механизм структурогенеза реально существующим? Что подтверждает его?
Допустим, есть волны, способные установить связь между уровнем генов и уровнем органов или организма в целом. Мыслимо ли вообще установление волновой информационной связи между столь разными в размерном отношении уровнями организации? Ведь размер клеточного ядра, вмещающего весь геном, измеряется единицами микрон, а размер организма может превышать десяток метров. Они различаются более чем в миллион раз, что соответствует масштабному коэффициенту наиболее высокоразрешающих электронных микроскопов. Кстати, и по разрешающей способности искомая информационная система должна достигать уровня электронного микроскопа, потому что речь идет о взаимодействии с отдельными компактно упакованными генами, а это размеры крупных молекул.
Следовательно, речь идет об информационной системе, по разрешающей способности и масштабному коэффициенту соответствующей электронному микроскопу. И не об одной системе, а повторенной по числу клеток организма, так как подразумевается информационная связь организма с генами каждой клетки. Только мозг человека содержит около триллиона нейронов. А сколько клеток во всем организме? Возможно ли такое количество «электронных микроскопов» в теле одного человека?
Кроме того, сегодняшняя биология досконально изучила строение организмов. Каждый тип клеток человека рассмотрен и изучен до молекул. Как же допустить, что в человеке остался незамеченным, как минимум, триллион информационных систем, каждая из которых эквивалентна электронному микроскопу?!
Да, это не укладывается в сознании, но, как мы увидим далее, все это — пугающая реальность.
Живая материя создала, как минимум, два типа творческих систем.
1.В одних нужный результат достигается опробованием многочисленных вариантов.
2.В других решение отыскивается априори, до его реализации.
Системы первого типа можно назвать пробующими или апостериорными, второго — мыслящими или априорными.
В построении организмов обнаруживается действие пробующих творческих систем. Но на каждого человека (в том числе, на упрямого биолога) сильное впечатление производят объекты техники, созданные на основе мышления. Непохожесть результатов использования одних и тех же физических, математических и прочих законов в объектах, созданных разными творческими системами (пробующими и мыслящими) воспринимается как различие самих законов. И это усложняет задачу объяснения биологу законов, по которым построен организм.
В частности, чрезвычайно трудно защищать взгляд на генетический аппарат эукариот как на оптическую систему. С точки зрения биологов, такой подход является слишком смелым допущением, требующим особо крутых доказательств. Если с мыслью о волновом характере управления транскрипцией биолога еще как-то можно примирить, то он, сука, все равно восстает против оптической проекции организма на геном.
Между тем известно, что сам по себе принцип волнового управления транскрипцией кардинальных биологических проблем не решает. Это видно на примере работы Мосолова (1980), автор которой рассматривает гены как акустические резонаторы, взаимодействующие друг с другом. Вот только беда в том, что резонаторы реагируют только на изменения частот колебаний, но не на расположение их источников. Действительно, если отбросить то, что называют радио-оптикой, т.е. не использовать направленные антенны, то окажется, что радиоприемники в пределах досягаемости принимают любую радиостанцию, на частоту которой настроены, но остается неизвестным, в какой стороне эта станция находится.
Для выяснения механизма избирательного управления транскрипцией нужно разобраться, как возникает зависимость активирования конкретных генов от расположения клетки в структуре организма.
А такую зависимость дает именно оптическая проекция активных зон организма на гены. Поэтому важно найти факты, подтверждающие оптическую проекцию.
Альберт Эйнштейн совершенно справедливо говорил:
Никакой эксперимент не способен дать прямого доказательства гипотезы. Эксперимент способен лишь опровергнуть ее.
Поэтому доказательство гипотезы возможно только путем опровержения всех несовместимых с ней гипотез (по аналогии с тем, как опровергнута гипотеза А. Н. Мосолова выше), если они составляют исчерпывающее множество. Соответственно этому большинство фундаментальных научных открытий утвердилось без прямого доказательства — на основе суммы косвенных данных.
Взять, например, биологию. Открытие Г. Менделем генов было основано на подсчетах потомков с разными признаками, а вовсе не на прямом наблюдении работы гена. Открытие двойной спирали ДНК Дж. Уотсоном и Ф. Криком также явилось результатом отнюдь не прямого наблюдения, а математической интерпретации полученной Р. Франклин картины дифракции рентгеновских лучей в кристалле ДНК и т.д.
Вспомним мысль Фрэнсиса Крика: «Для объяснения биологии развития нужно понять то, чего по ряду причин нельзя увидеть». Так вот всем нам необходимо пойти именно таким путем — обратиться к «внутреннему зрению», проанализировать математические зависимости, вытекающие из законов оптики (благо они в нашем случае очень просты), и сопоставить результат с известными биологическими фактами. Если тезис об оптической проекции организма на хроматин справедлив, то можно ожидать корреляции законов оптики с закономерностями строения ядра. И насколько же это ожидание оправдывается?
На основании приведенной ранее формулы, фокусное расстояние ядерной оболочки как элемента гетероволновой оптики равно:
nR
f = —— ( т.е. f = nR/n-1 )
n-1
где f — фокусное расстояние, n — гетероволновый коэффициент преломления, т.е. отношение скоростей химических и акустических волн (для многоклеточных организмов — примерно 2,6-2,8), R — радиус ядра.
Легко видеть, что при любом коэффициенте преломления n (когда n>1) фокусное расстояние f больше, чем радиус ядра R. Это означает, что ни одна точка пространства не может быть спроецирована ближе к преломившей волну поверхности (в нашем случае — к оболочке ядра), чем на расстоянии f > R. Следовательно, если КСГ справедлива, то в центральной части ядра должна существовать сферическая область, в которую не проецируются никакие точки внешнего (относительно ядра) пространства. Центр этой области должен совпадать с центром ядра.
Схема активирования структурного гена
Такая особенность дает основание назвать эту сферическую область акустического поля ядра безадресной. В принципе можно было бы использовать и термин «мертвая зона», но он слишком диссонирует с тем фактом, что как раз здесь происходит наиболее интенсивный синтез РНК. Радиус r безадресной области равенR
r = ——— ( т.е. r = R/n-1 )
n-1
Ситуацию иллюстрирует рисунок, на котором представлена типовая схема активирования структурного гена.
Оптический расчет делит пространство ядра на две области с резко отличающимися свойствами — в периферийной области возможна фокусировка акустических волн, а в центральной — невозможна. Сразу же вспоминается, что и хроматин ядра неодинаков по своим свойствам (что непонятно для ТДС) — расположенная в центре фракция, которую называют ядрышком, выделяется и окраской, и другими особенностями. Исследования серийных срезов [Бутей, Буржуа, 1983] показали совпадение центров ядрышка и ядра. Иначе говоря, ядрышко располагается там, где по расчетам должна находиться безадресная область. Когда ядро содержит несколько ядрышек, все они группируются в центре ядра, вероятно, в пределах безадресной области. Можно ли считать это случайностью? Для начала не будем отрицать такую возможность.
Но совпадения идут дальше. Если в безадресной области нет зон фокусировки акустических волн, если ни одна точка этой области не имеет проекционной, а значит, и информационной связи с остальным пространством организма, то здесь не могут располагаться гены, активность которых зависит от местоположения клетки в организме — гены, участвующие в формировании структуры организма, или структурные гены. Соответственно, в ядрышке и нет структурных генов! Это что, тоже совпадение? Все структурные гены клетки расположены внутри ядра, но за пределами безадресной области, т.е. именно там, где, в соответствии с оптическими расчетами, активные зоны химического волнового поля организма проецируются на хроматин ядра в виде микроскопических зон сфокусированных акустических колебаний.
Однако в ядрышке все-таки есть гены. Как же они активируются?
Химические волны от одной из активных зон организма, преобразовавшись при пересечении оболочки ядра в акустические колебания, в таком виде фокусируются на соответствующий структурный ген. Но прежде акустические волны проходят в расфокусированном состоянии через безадресную область или, иначе говоря, сквозь ядрышко. Подобным же образом ядрышко пересекают еще не сфокусировавшиеся волны, идущие и ко всем другим структурным генам. Безадресная область оказывается заполненной расфокусированными (и только расфокусированными!) колебаниями. Поэтому использование здесь волнового механизма активирования генов возможно лишь при ослаблении связей ДНК с нуклеосомами, чтобы их могли разрывать менее интенсивные (расфокусированные) акустические колебания. Оказывается, есть два свидетельства того, что Природа поступила именно таким образом — выполнила таки это условие.
1.Во-первых, компоненты нуклеосом — гистоны, являющиеся белками с повышенной основностью, заменены здесь более кислыми белками, слабее «прилипающими» к ДНК. Собственно это и выделило ядрышко как особую фракцию хроматина, поскольку из-за повышенной кислотности, ее интенсивнее окрашивают обычно применяемые оснóвные красители.
2.Во-вторых, можно было бы ожидать, что легкое разрыхление хроматина ядрышка создаст для эукариот специфическую трудность — при повышении температуры организма тепловые колебания молекул могут привести к излишнему разрыхлению хроматина, к излишнему активированию генов. Такая опасность, очевидно, реально возникла, потому что Природа позаботилась о борьбе с ней, создав особые белки теплового шока (БТШ). При повышении температуры тела эти белки (например, БТШ23 и БТШ70 у дрозофилы или БТШ110 у млекопитающих) появляются в ядрышке, где тормозят «созревание» специфических ядрышковых РНК, а после прекращения перегрева полностью уходят в цитоплазму [Золотухин, 1985].
Поскольку интенсивность расфокусированных колебаний в «безадресной» области пропорциональна суммарной активности структурных генов, то, если КСГ справедлива, Природа могла бы расположить здесь гены, потребность в продуктах которых,
1.во-первых, не зависит от координат клетки в организме и,
2.во-вторых, пропорциональна общей активности структурных генов клетки.
И ведь оба предположения подтверждаются! В ядрышке любой клетки расположены многочисленные копии трех наиболее крупных генов рибосом, т.е. молекулярных «машин», которые по записанным на РНК программам собирают белки в виде цепочек аминокислот. Независимо от координат, клетке всегда требуется тем больше рибосом, чем интенсивнее синтез белков, т.е. чем больше структурных генов активировано.
У прокариот, где действуют чисто химические механизмы управления транскрипцией, гены рибосомных РНК (в дальнейшем — рРНК) ничем не отличаются в геноме от других генов. У эукариот же — в полном соответствии с требованиями волнового управления транскрипцией — крупные гены рРНК обладают пространственной обособленностью и специфичным белковым окружением, тяготеют к центру ядра у всех многоклеточных и во всех рядах клеточных поколений. Только слишком упрямый баран может считать все это случайностью.
Применительно к кишечной палочке Escherichia coli отмечено, что «регуляция синтеза рРНК — вероятно, наиболее важный фактор в определении скорости синтеза рибосом» [Номура, 1987]. Такой вывод, вероятно, еще более обоснован применительно к эукариотам, что означало бы не только гетероволновое управление конкретными биохимическими процессами, но и общее гетероволновое регулирование «производственных мощностей» по синтезу белков.
Различие в интенсивности окраски ядрышка и остального хроматина должно всегда напоминать биологу о различии волновых полей безадресной области и периферии ядра. Но на микрофотографиях срезов видна также разница в степени структурированности хроматина. Периферийная часть ядра имеет сотовидную структуру, указывающую на небезразличное расположение хроматина относительно активных зон, тогда как в центре виден практически бесструктурный хроматин ядрышка, работающий независимо от координат клетки в организме и потому безразличный (индифферентный) к расположению активных зон акустического поля ядра.
В ядрышке рРНК некоторое время после завершения синтеза не покидают матрицу, чем резко отличаются от других транскриптов ядра, быстро отсоединяющихся от ДНК [Заварзин, Харазова, 1982]. Вероятно, интенсивные акустические колебания в активных зонах периферийной части ядра помогают транскриптам оторваться от ДНК, а расфокусированные колебания в «безадресной» области менее способны к этому.
Должно быть, основой терапевтического эффекта при лечебном использовании ультразвука (например, в офтальмологии) стала именно облегченная разрыхляемость хроматина ядрышка. Искусственное разрыхление ядрышка должно вызывать интенсивный синтез рРНК и сборку избыточного количества рибосом. Это несколько интенсифицирует синтез белков, а за ним и все биохимические процессы в клетке. Именно такой эффект общего стимулирования процессов в клетках и отмечается при лечении ультразвуком.
Как видим, необычным свойствам волнового поля центральной области ядра, вытекающим из оптических расчетов, точно соответствуют не менее уникальные особенности расположенного здесь хроматина ядрышка, что красноречиво говорит в пользу КСГ. Думать о случайном совпадении таких тонких характеристик уже совершенно невозможно.
Согласно КСГ, ядрышко может не доходить до границ безадресной области, но не может выходить за ее пределы. Это позволяет по размерам ядра и ядрышка, в соответствии с формулой, ориентировочно оценить коэффициент преломления гетероволновой оптической системы, т.е. соотношение скоростей распространения химических и акустических волн. Поскольку скорость акустических волн известна, отсюда может быть найдена приблизительная скорость химических волн.
F139
--------------------------------------------------------------------------------
Продолжение.
Рассмотрим совершенно непонятный вопрос — почему прокариоты используют только один тип РНК-полимераз, а каждый организм эукариот почему-то не ограничивается одним типом таких ферментов?
Оказывается, именно различие в прочности связей ДНК с нуклеосомами определило необходимость существования, по крайней мере, двух типов РНК-полимераз.
1.В ядрышке работает РНК-полимераза I [Сингер, Берг, 1998] — ее зона действия ограничена теми областями хроматина, где связи ДНК с белками слабы.
2.В периферийной же зоне ядра, где связи ДНК с нуклеосомами значительно прочнее, где для их разрыва применяются сфокусированные акустические колебания, действует РНК-полимераза II.
Таким образом, использование эукариотами разных полимераз — отнюдь не случайность, а прямой результат волнового управления транскрипцией.
Все та же ТДС не объясняет:
•Чего ради Природа затруднила транспорт веществ, удалив к центру ядра крупные гены рибосом, т.е. самую активную фракцию хроматина, производящую до 80% РНК клетки?
•Почему Природа максимально отодвинула активные гены рибосом от ядерной оболочки, через которую приходят исходные вещества синтеза и куда уходят РНК? Расположение генов рибосом вблизи ядерной оболочки было бы куда более экономным решением (кстати, так они расположены в крупных ооцитах амфибий, где еще не включено структурогенное волновое поле).
Так вот разгадка в том, что
Гены рибосом расположены не по логике химических процессов, а в соответствии с логикой волнового поля.
В периферийной зоне ядра присутствуют не только структурные гены, активируемые сфокусированными колебаниями. Здесь находятся разнообразные гены «домашнего хозяйства» клетки, активность которых нужна независимо от координат клетки в организме. К ним относятся:
•самый короткий ген рибосом 5S-рРНК
•гены транспортных РНК
•гены белков, обслуживающих внутриклеточный транспорт и процесс «созревания» свежесинтезированной РНК, и др.
Активирование данной группы (как правило, довольно коротких) генов волновым полем только затруднило бы ситуацию, сделав их активность зависимой от координат клетки. Потому эти гены сохранили прокариотический, чисто химический способ управления. Но чтобы преодолеть влияние структурогенного механизма, чтобы сделать активирование генов «домашнего хозяйства» независимым от влияния акустических волн, Природе пришлось организовать для них особую систему управления транскрипцией и создать специфический фермент — РНК-полимеразу III.
Таким образом, структурогенное управление активированием через разрыхление хроматина сфокусированными волнами в полной мере применяется только к генам, транскрибируемым РНК-полимеразой II (т.е. к структурным генам). На гены, транскрибируемые РНК-полимеразой I (крупные гены рибосом), волновое управление активированием распространяется лишь частично, задавая средний уровень активности без учета координат клетки. А на гены, транскрибируемые РНК-полимеразой III (гены «домашнего хозяйства»), волновое управление активированием вообще не распространяется — здесь действуют чисто химические способы управления.
Итак, связь между РНК-полимеразами и группами транскрибируемых генов имеет следующий характер:
РНК-полимераза I гены, активируемые расфокусированными волнами
РНК-полимераза II гены, активируемые сфокусированными волнами
РНК-полимераза III гены, активирование которых не зависит от волнового поля
В отличие от молчания по этому вопросу ТДС, оптические расчеты объясняют также специфическое распределение активного хроматина в ядре — резкое, нелинейное возрастание активности в направлении от оболочки ядра к ядрышку. Биологам известно, что зона наивысшей концентрации активных генов расположена непосредственно вокруг ядрышка. Детально объясняя такую ситуацию, оптические расчеты показали, что проекции активных зон химического волнового поля организма крайне неравномерно распределены в пространстве ядра, как это для случая n = 2,7 показано в нижеприведенной таблице.
Отношения объемов сферических слоев пространства организма к объемам их проекций в ядро
(начиная от оболочки)
Интервал расстояний выделенного слоя от поверхности ядра
(в радиусах ядра)
3-10
10-100
100-1000
1000-10 000
10 000-100 000
Объем ядра, в который проецируется выделенный слой
(в % от объема ядра)
60,4
11,2
0,887
0,0905
0,00934 соответственно
Отношение объема выделенного слоя организма к объему его проекции в ядро
1612
8,96 х 106
1,13 х 1011
1,10 х 1015
1,07 х 1019 соответственно
Вероятность проекции активных зон оказалась очень малой возле ядерной оболочки и возрастающей на несколько порядков вблизи безадресной области.
Эта сторона оптических расчетов еще раз и очень наглядно подтверждает правильность главных положений КСГ, объясняя, в частности, почему в ядре тельце Барра — «лишняя» Х-хромосома женщин — всегда укрывается от ненужного активирования именно возле ядерной оболочки. Здесь вероятность проекции активных зон минимальна. Что, опять совпадение?
Выше отмечалось, что расположение генов рибосом в центре ядра затрудняет транспорт веществ. Теперь обнаружилось, что так же неудачно — с позиций внутриклеточного транспорта — размещено и большинство активных структурных генов, отнесенных от оболочки ядра вглубь, к ядрышку. Однако еще большее затруднение (тем более непонятное для ТДС) вызывает появление самой ядерной оболочки, отгораживающей геном от цитоплазмы. Только КСГ может объяснить эту кажущуюся нецелесообразность, раскрывая главенствующую роль ядерной оболочки в системе гетероволновой оптики.
Поскольку именно оптика клеточного ядра оказалась фактором интеграции клеток в многоклеточный организм, то попутно решилась и другая совершенно неподъемная для ТДС проблема — выяснилось, почему все многообразие живой Ппироды оказалось неспособным создать многоклеточных прокариот. Будем и это считать очередным совпадением?
ТДС также неспособна объяснить переход от безразличного пространственного расположения генов прокариот к стабильной (для отдельного типа клеток) пространственной организации геномов эукариот. Если намотку ДНК на нуклеосомы и укладку их в спираль соленоида кое-кто объяснял стремлением Природы повысить компактность генома, то такое объяснение уж никак не подходило к белковому матриксу ядра, лишь увеличивающему занимаемый объем. В действительности же и нуклеосомы, и соленоид, и матрикс, как учит стереогенетика, служат общей цели — обеспечению строгого пространственного расположения генов в ядре конкретной клетки для создания условий правильной оптической проекции активных зон организма на гены.
Клетки жидкостей организма
Довольно очевидно, что кариооптика не может проецировать активные зоны организма на гены хаотически движущихся клеток. И ведь оказывается, что
Управление активированием структурных генов во всех клетках жидкостей внутренней среды организма отсутствует.
Например, 99,9% клеток крови человека (все красные клетки крови) вообще не имеют клеточных ядер! Казалось бы — нелепость. Однако работа генома нужна эритроциту именно во время его пребывания в кровеносном русле. Но в ситуации, когда невозможно волновое управление, геном эукариот становится, по существу, бесполезным, и выходящий в кровеносное русло молодой эритроцит выбрасывает из себя ставшее ненужным ядро. Думать, что клетка идет на такую жертву ради уменьшения размеров для более легкого прохождения по капиллярам, не приходится, потому что одновременно сохраняют ядра более крупные лейкоциты.
У лейкоцитов при выходе в кровеносное русло ядра резко деформируются, но затем — после остановки лейкоцита в его истинной рабочей зоне, т.е. в воспаленной ткани — снова обретают нужную для оптики округлую форму. Могла ли Природа еще более наглядно продемонстрировать действие гетероволновой оптики и реальность КСГ? И опять-таки с позиций ТДС все это необъяснимо. Так что, и это будем считать совпадениями?
В ходе эволюции уже у моллюсков и немертин наблюдается нарушение формы ядер эритроцитов, перешнуровка ядер, многоядерные и амитотические фигуры [Иржак, 1983]. Выключены гены в эритроцитах птиц (что часто используется в экспериментах). И все-таки, нарушения формы ядер стали характерной чертой не столько эритроцитов, сколько лейкоцитов, так что медики именно по деградации, пикнотизации, перешнуровке, по распаду ядер на отдельные фрагменты оценивают зрелость лейкоцитов человека и их готовность к выходу из костного мозга в кровоток.
У красных же клеток крови проявилась более радикальная тенденция к ликвидации ядер. Эритроциты без ядер можно встретить уже в жидкости амбулакральных каналов организмов класса офиур (Oрhiactis virens). Свойство красных клеток крови утрачивать ядро неоднократно наблюдается у низших животных (например, у кольчатого червя Magelona рaрillicornis, у немертин и др.), все чаще проявляется по ходу эволюции и, наконец, становится признаком класса у млекопитающих [Иржак, 1983].
Активная работа генов принесла бы особую пользу эритроциту в те 3 месяца, когда он переносит кислород, перемещаясь по кровеносному руслу. Вместо этого, его гены активны лишь пока молодая клетка неподвижна в костном мозге, и прекращают свое существование при выходе клетки в кровоток. Эритроциты человека демонстративно выбрасывают ядра в самый момент прохождения сквозь стенку сосуда, при выходе из костного мозга в кровоток, т.е. в момент перехода от оседлого существования к беспорядочному движению. И это выбрасывание ядер нельзя объяснить механическими воздействиями на ядро при прохождении клетки через стенку сосуда, так как оно происходит и в культуре клеток, где нет сосудов, а у немертин ядра эритроцитов выбрасываются уже в кровеносном русле.
Наконец, дело не в том, что красные кровяные клетки являются «замыкающими» в своих рядах клеточных поколений, и им ядра, вроде как, не нужны. Подобных клеток крайней дифференцировки существует много — например, клетки вкусовых сосочков, имеющие на порядок более короткую жизнь. Или клетки эпителия кишечника — на два порядка менее долговечные. Но все они сохраняют ядра.
Лейкоциты не могут выбрасывать ядра подобно эритроцитам, так как свою основную физиологическую функцию агентов иммунной системы они выполняют уже после выхода из кровеносного русла и остановки в плотных тканях. Поэтому, например, представители немецкой биологической школы полагают, что лейкоциты вообще нельзя относить к клеткам крови — их следует называть «клетками, переносимыми кровью». Вполне логично, что перед выходом лейкоцитов в кровоток их ядра не выбрасываются, а лишь выключаются — деградируют, сморщиваются, распадаются на дольки, но после окончания путешествий и остановки клеток в плотных тканях, их ядра опять наполняются, приобретают нормальную сферическую форму.
С точки зрения пространственного согласования генома с волновым полем, нарушение и восстановление сферической формы ядер лейкоцитов как бы демонстрирует прекращение согласования генома с волновым полем при выходе клетки в кровеносное русло и возврат к согласованности после остановки ее в плотной ткани.
Отдельные биологи возражают против такого утверждения, считая, что активность генов лимфоцитов проявляется в кровотоке в виде синтеза иммуноглобулинов. Но, во-первых, лимфоциты становятся Т-лимфоцитами, т.е. приобретают способность синтеза иммуноглобулинов, только после пребывания в вилочковой железе (тимусе), в оседлом состоянии, когда возможно воздействие волнового поля на геном. Во-вторых, судить о волновом управлении морфогенезом на основе синтеза иммуноглобулинов вообще некорректно, так как, в отличие от процессов развития, синтез иммуноглобулинов не требует учета координат клетки в организме, т.е. не требует использования волнового поля.
На примере клеток жидкостей организма видно соотношение ролей химических и волновых методов управления генами эукариот. В таких клетках химические методы управления могли бы прекрасно действовать. Здесь для их реализации созданы наилучшие условия, так как нет проблемы доставки к клетке веществ-регуляторов. Волновое же управление исключается из-за непрерывного изменения ориентации и местоположения клеток. И оказалось, что без волнового механизма управление генами невозможно. Обнаруживаются многочисленные примеры выключения или даже уничтожения ядер при выходе клеток в жидкие среды организмов.
Природа демонстрирует бессилие химических методов управления геномами эукариот при выключении волнового механизма!
Таким образом можно сделать два фундаментальных вывода:
1.Главным механизмом управления активностью генов эукариот (в том числе и людей) является волновой механизм, а многочисленные химические способы управления играют подчиненную, вспомогательную роль.
2.Поскольку рак уходит корнями именно в генные нарушения, то никаким химическим воздействием повлиять на рак нельзя в принципе.
www.ling1.net/
@темы: Равновесие, Вопрос, Соль, Физическое тело