Ничего лишнего
"Там, где кончается Акустика, там начинается Мистика" или "Все дороги ведут в Рим" (отрывок):
"Известна гипотеза (А. Н. Мосолова) о том, что волны (правда, речь шла об акустических, а не о химических волнах) могут избирательно взаимодействовать с генами на основе резонанса. Но резонансные явления не объясняют связи активирования генов с координатами клетки в организме. Радиоприемник на основе резонанса настраивается на ту или иную радиостанцию, но при этом остается неизвестным, как радиостанции расположены по отношению к приемнику, поскольку (если не считать случая использования встроенной магнитной антенны, т.е. радиооптики) ориентация приемника не влияет на прием.
На таком этапе развития науки автором идеи в 1983 году была выдвинута гипотеза об оптическом механизме управления активностью генов, названная КСГ (концепцией структурогенеза). По этой гипотезе, гены получают информацию о местоположении клетки в организме приблизительно так, как корабль в океане определяет свои координаты по звездам.
Согласно гипотезе, в клетках организма периодически возникает химическое волновое поле. Через многочисленные коннексоны — трубки молекулярного размера, пронизывающие стенки клеток и связывающие между собой их протоплазму — химические волны распространяются по всему организму. Из-за разных свойств тканей, интенсивность химических волн в разных тканях, конечно, не одинакова. Существуют зоны организма с высокой концентрацией энергии химических волн — назовем их активными зонами — и зоны с низкой плотностью энергии.
Когда волна химических реакций, перемещаясь в протоплазме, достигает оболочки клеточного ядра, сопутствующий фронту волны скачок ОВП (окислительно-восстановительного потенциала) создает в ядерной оболочке кольцевую зону электрострикционного сжатия, которая быстро пробегает по поверхности ядра. Скачок электрического потенциала в растворе составляет всего десятые доли вольта. Но так как он оказывается приложенным к очень тонкому поверхностному слою (пресловутой мембране), напряженность поля достигает в нем сотен киловольт на сантиметр, что превышает напряженность пробоя лучших технических изоляторов, и вызывает интенсивную электрострикцию (сжатие диэлектрика под действием электрического поля).
Зона электрострикционного сжатия приобретает вид кольцевой морщины, пробегающей по оболочке ядра. Естественно, что перемещение зоны деформаций порождает акустические колебания прилегающей протоплазмы. Источником энергии акустических колебаний является преобразованная поверхностным слоем (мембраной) энергия химических волн. Другими словами, часть энергии химической волны преобразовывается ядерной оболочкой в акустические волны, расходящиеся от оболочки в разные стороны — внутрь ядра и во внешнее пространство.
Внешняя волна постепенно рассеивает свою энергию и затухает. Интереснее судьба акустической волны, уходящей внутрь ядра. Так как природа химических и акустических волн различна, то и скорости их распространения неодинаковы. Поэтому на границе раздела, на сферической поверхности ядерной оболочки, неминуемо происходит преломление волнового поля. В зависимости от величины коэффициента преломления или, иначе, отношения скоростей химических и акустических волн, сферическая оболочка могла бы приобретать свойства собирающей или рассеивающей линзы.
КСГ предполагает, что в многоклеточных организмах такой коэффициент преломления имеет величину порядка 2,6-2,8, и тогда все активные зоны химического волнового поля организма проецируются ядерной оболочкой внутрь ядра, на содержащийся там хроматин. Естественно, проецируются они уже не в виде химических, а в виде акустических активных зон, в виде микроскопических зон фокусировки энергии акустических колебаний.
Оптических систем такого типа физика еще не знала. В известных оптических устройствах и в природных явлениях преломление волнового поля происходит тоже в результате изменения скорости распространения волн, но всегда из-за изменения свойств среды, а не изменения природы волн. Поэтому новой оптической системе следует присвоить новое название — такие системы логично называть гетероволновой (разноволновой) оптикой или, в более узком понимании, кариооптикой, т.е. оптикой клеточных ядер.
Кариооптика действует следующим образом. Активные зоны химического волнового поля организма проецируются оболочкой каждого ядра на содержащийся внутри него хроматин в виде системы акустических активных зон. В таких зонах двойная спираль ДНК отрывается акустическими колебаниями от нуклеосом, и гены, оказавшиеся на освобожденных участках ДНК, становятся доступными для РНК-полимераз, т.е. для ферментов, прочитывающих записанную на ДНК информацию и переписывающих ее на синтезируемые нити РНК. Таким способом гены переводятся в активное состояние, или, иначе говоря, сиюминутное строение организма управляет активностью всех генов и дальнейшим развитием особи (!!!???)."
полный текстF130
________________________________________
Земные организмы пользуются двумя типами генетических кодов:
1. один из них служит для наследования структур молекул РНК и белков
2. второй — для наследования строения многоклеточных организмов.
Первый код уже достаточно изучен, а вот второй предстает перед учеными сложнейшей загадкой. Все дальнейшее повествование будет посвящено принципам использования в генетической системе кода второго типа.
Система управления работой генов в многоклеточном организме, которую нам предстоит рассмотреть, — далеко не самая сложная во Вселенной. Но назвать ее очень простой тоже нельзя. И уже здесь необходимо подчеркнуть, что момент первого знакомства с предлагаемой концепцией, когда должны быть восприняты ее главные принципы, чрезвычайно важен. Без понимания этих фундаментальных принципов дальнейшее изложение бесполезно.
Студенты разных стран изучают анатомию человека по одинаковым учебникам. Это доказывает строгую повторяемость строения человеческого организма в миллиардах его воплощений на всех континентах. Для кибернетика данный факт говорит о существовании у всех людей одинаковой информационной системы, однозначно управляющей формированием организма.
Сомневаться в таком выводе могут лишь биологи, не привыкшие рассматривать окружающий мир с информационных позиций. Так, в книге одного из биологов развитие организма представлено как последовательность бифуркаций, т.е. выборов в узловых точках развития каждый раз одного из двух возможных вариантов, причем нет даже намека на какую-либо систему, управляющую выбором, что подразумевает его полную случайность.
Но разве случайный выбор мог бы привести, скажем, к одинаковому количеству пальцев на всех четырех конечностях человека, не говоря уже о совпадении анатомии разных людей?
На тему о том, что конкретно управляет развитием организма, есть много гипотез. Большинство из них (в частности, гипотеза о бифуркациях) не вызывает интереса уже потому, что не отвечает на главный вопрос — как из простого (из оплодотворенной яйцеклетки) закономерно развивается нечто неизмеримо более сложное (многоклеточный организм)?
Разгадка закономерного развития сложного из более простого — в том, что развитие представляет собой реализацию наследственной информации. Тогда нужно выяснить,
1. где находится информация, управляющая развитием,
2. в каком виде она представлена и
3. как именно реализуется (считывается)?
Хотя в научной литературе называлось несколько мест расположения информации, управляющей формированием организма, сомнений в ее фактическом расположении нет. Формы организма наследуются (за редчайшими и объясненными исключениями) по законам Г. Менделя, а это говорит о диплоидной форме представления соответствующей информации. Такой формой представления обладают только ДНК клеточных ядер.
По существу, в прошлом была выдвинута только одна сильная гипотеза о принципах реализации информации, управляющей формированием организма и записанной в ядерной ДНК. Это опубликованная в 1952 г. гипотеза А. Тьюринга о том, что в первоначально однородном растворе веществ могут протекать химические процессы, приводящие к образованию сложного пространственного распределения реагентов. Возникшая химическая неоднородность могла бы сыграть роль «разметки» при построении организма.
Гипотеза вполне логична. С таких позиций в ДНК оказываются закодированными свойства участвующих в реакциях молекул (так называемых морфогенов), а взаимодействия между ними, формирующие в растворе неоднородность, являются главной частью процесса прочтения наследственной информации о строении организма. На основе таких представлений трудами многих ученых была разработана математически корректная теория диссипативных структур (ТДС), а далее возникла и новая наука — синергетика. Было показано, что использование принципов ТДС дает Природе возможность формировать сложные многоклеточные организмы.
Смысл выдвижения гипотез заключается в том, что при решении трудных проблем, не поддающихся прямому экспериментальному исследованию, гипотеза переносит вопросы в совершенно другие области, где получить ответы легче или где ответы уже существуют. Например, гипотеза Тьюринга позволила вместо безуспешного прямого исследования факторов, управляющих развитием организма, переключить усилия на поиск молекул (морфогенов) с предсказанными свойствами или на поиск корреляций между особенностями организмов и следствиями гипотезы.
Повторим, что гипотеза А. Тьюринга — очень сильная гипотеза. Не случайно она привлекла внимание большого числа исследователей. Коллективными усилиями было показано, что Природа действительно могла бы формировать живой мир на базе изложенных принципов. Но беда в том, что сопоставление реальных организмов с особенностями ТДС выявило ряд принципиальных расхождений. Жизнь на основе ТДС должна была бы выглядеть не такой, какой она предстает в действительности.
Например, обнаружилось, что ТДС может объяснить формирование организмов с центральной симметрией — морских звезд, офиур, актиний и др., но не объясняет формирование как раз подавляющего большинства животных (среди которых только насекомых — более миллиона видов), имеющих зеркальную симметрию.
Обнаружилось, что разновидностей молекул, похожих по своим свойствам на морфогены, в организмах очень мало, в тысячи раз меньше, чем нужно для объяснения его развития. К тому же, крупные молекулы с информационными свойствами морфогенов диффундируют в протоплазме очень медленно. Из-за этого могут формироваться только диссипативные структуры не крупнее миллиметра. Более крупные организмы, по ТДС, способны возникнуть лишь в результате роста (тогда как, например, для человеческого организма основное формообразование происходит уже после превышения зародышем миллиметрового размера, и одного роста оказывается недостаточно для объяснения его развития).
Кроме того, столь важный для ТДС рост организмов в рамки этой же теории не укладывается. При постоянной температуре зародыша скорость диффузии молекул стабильна, отчего характерные размеры диссипативных структур остаются неизменными. Под управлением подобной информационной системы организм мог бы увеличивать массу тела, разве что, по частям, поочередно — туловище, голова, одна рука, другая, нога и т.д., а вовсе не так, как это происходит в действительности! Именно расти, т.е. пропорционально увеличиваться в размерах, организм не мог бы.
Для закономерного формирования диссипативных структур важно, чтобы в среде не происходили принудительные перемещения молекул, более интенсивные, чем диффузия. Это значит, что все этапы развития организма после начала функционирования кровеносной системы уже нельзя объяснять на основе ТДС. А ведь для человека — это вся жизнь, кроме первых месяцев развития зародыша и т.д.
Такой набор противоречий потребовал поиска другого, лучше совпадающего с реальностью механизма управления развитием.
Однако большой труд армии разработчиков ТДС не был напрасным. Не пройдя пути разработки ТДС, наука не смогла бы сделать следующего, психологически трудного шага, который требовал осознания слабых мест процесса формирования диссипативных структур и ломки привычных представлений.
В проблеме управления развитием одним из центральных вопросов является вопрос о способе передачи в организме информации, согласовывающей в нем процессы развития разных органов. Успехи биохимии ХХ века сформировали у большинства биологов убеждение, будто химическими процессами и вообще близкими взаимодействиями между молекулярными структурами можно объяснить практически все, происходящее в организме. Гипотеза о диссипативных структурах точно укладывалась в русло таких представлений — она предусматривала передачу информации в системе управления развитием за счет переноса (диффузии) молекул.
Усилиями разработчиков ТДС были изучены практически все мыслимые варианты формирования организмов на основе передачи информации путем переноса веществ. Общая неудача этого направления поисков заставила предположить, что в данном случае информационные связи основаны не на переносе вещества, а на втором возможном варианте — на переносе энергии.
Перенос энергии, не связанный с переносом вещества (скажем, с переносом АТФ), осуществляется волновыми полями. Значит, нужно выявить волны, позволяющие переносить в организме информацию, управляющую развитием. При этом следует сразу уйти от ошибки разработчиков ТДС, не придавших значения огромным размерам некоторых организмов. Нужно сразу же искать волновое поле, способное пройти вдоль всего кита, мамонта, динозавра или даже саргассовой водоросли, длина которой достигает 200 м.
Дальнодействие информационных связей ярко проявилось в специфике управления развитием, например, в частоте встречаемости мутаций галтеров (жужжалец) дрозофилы. Вероятность мутаций, затрагивающих одновременно левые и правые галтеры, оказалась равной произведению вероятностей мутаций отдельно левых и отдельно правых галтеров [Астауров, 1927; 1974]. Отсюда (на основании теории вероятностей) следовало, что развитие левых и правых органов определяется разными генами, не зависящими друг от друга.
Но различие генов левых и правых органов не отразилось на хиральности (параметрах симметрии) молекул, из которых построены клетки этих органов. Белки всегда содержат левые аминокислоты (L-аминокислоты), а все сахара, входящие в нуклеиновые кислоты клеток — правые (D-сахара). Клетки (особенно у высших животных) и ткани, как правило, тоже не различаются в зависимости от принадлежности к левой или правой сторонам организма. Различие между левой и правой сторонами можно увидеть лишь на уровне органов и организма в целом.
Другими словами, хотя зеркально-симметричные органы кодируются разными генами, эта особенность не сказывается на молекулярном уровне организации тела и обычно не проявляется на уровнях клеток или тканей. Раздельное влияние генов неожиданно (и в полной мере) обнаруживает себя лишь на уровне органов и организма в целом! Уже в этом видна большая протяженность информационных связей между генами и органами. Если эти связи реализуются волнами, то такие волны должны обладать способностью проходить большие расстояния.
Сложность ситуации в том, что одновременно с большой дальностью действия, искомые волны должны иметь малую длину волны, сопоставимую с размерами молекулярных агрегатов. Иначе они не могут избирательно воздействовать на гены. Но коротковолновые и, следовательно, высокочастотные колебания (электромагнитные или акустические) испытывают в биологических тканях очень сильное затухание, отчего не могут проходить значительные расстояния.
Однако многоклеточные организмы существуют. Значит, какое-то решение проблемы Природа нашла. И нам нужно лишь отыскать его.
Пытаясь создать удобную для изучения модель цикла Кребса, т.е. цепочки реакций, питающих организмы энергией, выдающийся русский химик Борис Павлович Белоусов, за год до гипотезы Алана Тьюринга о диссипативных структурах, открыл химические колебательные реакции. Например, если приготовить водный раствор лимонной кислоты, сульфата церия и бромата калия, добавив в качестве буфера серную кислоту, колебательный характер реакции проявляется в периодическом изменении цвета раствора с желтого на бесцветный. Если ввести в раствор, в качестве индикатора, железофенантролин, то возникает более контрастное изменение цветов с синего на красный и наоборот.
Но если работа А. Тьюринга была сразу же опубликована, то Б. П. Белоусов жил в другой стране и ему повезло меньше. Только через 8 лет после открытия ему с огромным трудом удалось опубликовать статью о колебательных реакциях, и то лишь в журнале по радиационной медицине, который химики не читают. Умер Б. П. Белоусов в 1970 г., так и не дождавшись признания. А в 1980 г. ему (посмертно) и группе последователей была присуждена высшая государственная премия, а сообщение о колебательных реакциях с триумфом прокатилось по химическим журналам всего мира. Вскоре оно было признано самым выдающимся экспериментом ХХ века.
А. М. Жаботинским и А. Н. Заикиным было открыто, что химические колебательные реакции способны распространяться в виде волн. Возникло название «волны Белоусова-Жаботинского» или «волны БЖ». Эти волны проявили именно то противоречивое сочетание качеств, которое способно объяснить работу волновой системы управления развитием.
Во-первых, они, как лесной пожар, распространяются на любые расстояния, не теряя интенсивности (не затухая), так как черпают энергию из среды распространения. Во-вторых, имея форму уединенных волн, солитонов (а не привычных всем синусоид), волны химических реакций обладают на несколько порядков более коротким передним фронтом, чем расстояние между фронтами. При длине волны порядка единиц или десятков миллиметров, такие волны могут иметь передний фронт, сопоставимый по протяженности с размерами гена, т.е. фронт, способный взаимодействовать с геном.
Но одних лишь волн для системы управления развитием недостаточно. Ситуация выглядит так. Организм человека построен из миллиардов клеток и в ядре каждой — одинаковый набор генов. В зависимости от расположения клетки в организме, в ней из общего набора включается строго определенная группа генов, например, в клетках хрусталика глаза — группа, включающая в себя гены кристаллинов, белков прозрачных сред глаза. В другой точке организма включается другая группа генов. Чтобы связать это с волновым управлением, нужно объяснить природу избирательного взаимодействия волн с каждой группой генов.
Известна гипотеза (А. Н. Мосолова) о том, что волны (правда, речь шла об акустических, а не о химических волнах) могут избирательно взаимодействовать с генами на основе резонанса. Но резонансные явления не объясняют связи активирования генов с координатами клетки в организме. Радиоприемник на основе резонанса настраивается на ту или иную радиостанцию, но при этом остается неизвестным, как радиостанции расположены по отношению к приемнику, поскольку (если не считать случая использования встроенной магнитной антенны, т.е. радиооптики) ориентация приемника не влияет на прием.
На таком этапе развития науки автором идеи в 1983 году была выдвинута гипотеза об оптическом механизме управления активностью генов, названная КСГ (концепцией структурогенеза). По этой гипотезе, гены получают информацию о местоположении клетки в организме приблизительно так, как корабль в океане определяет свои координаты по звездам.
Согласно гипотезе, в клетках организма периодически возникает химическое волновое поле. Через многочисленные коннексоны — трубки молекулярного размера, пронизывающие стенки клеток и связывающие между собой их протоплазму — химические волны распространяются по всему организму. Из-за разных свойств тканей, интенсивность химических волн в разных тканях, конечно, не одинакова. Существуют зоны организма с высокой концентрацией энергии химических волн — назовем их активными зонами — и зоны с низкой плотностью энергии.
Когда волна химических реакций, перемещаясь в протоплазме, достигает оболочки клеточного ядра, сопутствующий фронту волны скачок ОВП (окислительно-восстановительного потенциала) создает в ядерной оболочке кольцевую зону электрострикционного сжатия, которая быстро пробегает по поверхности ядра. Скачок электрического потенциала в растворе составляет всего десятые доли вольта. Но так как он оказывается приложенным к очень тонкому поверхностному слою (пресловутой мембране), напряженность поля достигает в нем сотен киловольт на сантиметр, что превышает напряженность пробоя лучших технических изоляторов, и вызывает интенсивную электрострикцию (сжатие диэлектрика под действием электрического поля).
Зона электрострикционного сжатия приобретает вид кольцевой морщины, пробегающей по оболочке ядра. Естественно, что перемещение зоны деформаций порождает акустические колебания прилегающей протоплазмы. Источником энергии акустических колебаний является преобразованная поверхностным слоем (мембраной) энергия химических волн. Другими словами, часть энергии химической волны преобразовывается ядерной оболочкой в акустические волны, расходящиеся от оболочки в разные стороны — внутрь ядра и во внешнее пространство.
Внешняя волна постепенно рассеивает свою энергию и затухает. Интереснее судьба акустической волны, уходящей внутрь ядра. Так как природа химических и акустических волн различна, то и скорости их распространения неодинаковы. Поэтому на границе раздела, на сферической поверхности ядерной оболочки, неминуемо происходит преломление волнового поля. В зависимости от величины коэффициента преломления или, иначе, отношения скоростей химических и акустических волн, сферическая оболочка могла бы приобретать свойства собирающей или рассеивающей линзы.
КСГ предполагает, что в многоклеточных организмах такой коэффициент преломления имеет величину порядка 2,6-2,8, и тогда все активные зоны химического волнового поля организма проецируются ядерной оболочкой внутрь ядра, на содержащийся там хроматин. Естественно, проецируются они уже не в виде химических, а в виде акустических активных зон, в виде микроскопических зон фокусировки энергии акустических колебаний.
Оптических систем такого типа физика еще не знала. В известных оптических устройствах и в природных явлениях преломление волнового поля происходит тоже в результате изменения скорости распространения волн, но всегда из-за изменения свойств среды, а не изменения природы волн. Поэтому новой оптической системе следует присвоить новое название — такие системы логично называть гетероволновой (разноволновой) оптикой или, в более узком понимании, кариооптикой, т.е. оптикой клеточных ядер.
Кариооптика действует следующим образом. Активные зоны химического волнового поля организма проецируются оболочкой каждого ядра на содержащийся внутри него хроматин в виде системы акустических активных зон. В таких зонах двойная спираль ДНК отрывается акустическими колебаниями от нуклеосом, и гены, оказавшиеся на освобожденных участках ДНК, становятся доступными для РНК-полимераз, т.е. для ферментов, прочитывающих записанную на ДНК информацию и переписывающих ее на синтезируемые нити РНК. Таким способом гены переводятся в активное состояние, или, иначе говоря, сиюминутное строение организма управляет активностью всех генов и дальнейшим развитием особи.
Согласно КСГ этот же волновой механизм управляет и дискретными перестройками хроматина внутри ядер, которые определяют возникновение клеток новых типов, что биологи называют клеточной дифференцировкой. Подробности этого процесса — в дальнейших статьях.
Есть ли основания говорить, что КСГ чем-то лучше гипотезы А. Тьюринга? Конечно, есть. Прежде всего, она лишена недостатков тьюринговской гипотезы. На основе волнового механизма — в отличие от гипотезы А. Тьюринга — могут формироваться (в зависимости от расположения генов в ядре) организмы как с центральной, так и с зеркальной симметрией. Волновой механизм снимает вопрос об отсутствующих морфогенах. Его функционированию не мешает кровообращение. Он не ограничивает размеров организмов, и хорошо согласуется с процессами роста, что будет подробнее рассмотрено далее.
Но дело не только в отсутствии недостатков тьюринговской гипотезы. КСГ четко объясняет широкий круг биологических явлений, остававшихся непонятными и после разработки гипотезы А. Тьюринга. Например, известно, что многоклеточные организмы построены только из клеток с ядрами. Почему? Для формирования диссипативных структур ядра не нужны. В то же время, они совершенно необходимы при оптической гипотезе!
Для диссипативных структур не нужно, чтобы гены рибосом собирались в центре ядра, образуя ядрышко, не требуется многократного повторения одинаковых генов, из которых в каждой клетке используются лишь единицы, не нужны кластеры поочередно действующих генов и другие непонятные свойства эукариот, которые, вместе с тем, прямо следуют из оптического способа управления.
….
F132
________________________________________
Продолжение.
В 1865 году, на заседании общества естествоиспытателей моравского города Брно был прочитан доклад, название которого подошло бы выступлению садовода-любителя: «Опыты над растительными гибридами». Однако при взгляде из следующего, 20-го века этот доклад оказался одной из важнейших вех эпохи. Его столетие отмечалось мессой в церкви Успения, куда съехались генетики со всего мира, чтобы почтить память Грегора Менделя, автора доклада и настоятеля Августинского монастыря, которому принадлежала церковь.
Изучая статистику распределения свойств в гибридах гороха, Грегор Мендель открыл существование генов, и сформулировал первые 3 закона генетики. Последующее развитие науки раскрыло в 1953 г. структуру двойной спирали ДНК и фактически решило вопрос о материальной природе генов (хотя выяснение подробностей, например, генетического кода и способа репликации, заняло еще несколько лет).
Далее последовал бурный рост и впечатляющие успехи исследований в области молекулярной генетики. Однако постепенно стало ясно, что молекулярная генетика еще далека от полного триумфа. Были раскрыты способы наследования структуры белков (а с ними — биохимии клеток), но осталось непонятным, как наследуется строение многоклеточного организма.
Каждый биолог и медик — кто осознанно, а кто интуитивно — считает активность генов ответственной за все процессы, протекающие в организме. Появились аномалии развития — значит, нарушился нормальный процесс активирования генов. Израненный человек без помощи врачей поднялся на ноги — следовательно, вовремя включились нужные гены. Но что знает биолог о самом механизме активирования генов? По отношению к бактериям — практически все. По отношению к дождевому червю или человеку — почти ничего.
Каждая клетка организма содержит одинаковый набор генов. Но какой-то непонятный механизм включает в одних клетках одно, в других — другое подмножество генов, и в результате из одной клетки закономерно развивается сложный организм, описание анатомии которого требует многих томов.
«Легче понять образование всех небесных тел и причину их движений, чем точно выяснить возникновение одной только былинки или гусеницы».
© Кант, 1963
В этих словах Иммануил Кант не случайно сделал акцент на «возникновении». Жизнь содержит в себе много удивительного и загадочного. Загадочно ее возникновение на Земле — буквально сразу, как только возникли приемлемые условия; загадочна способность высших организмов мыслить и т.д. Но более всего поражает ученых способность многоклеточных организмов развиваться из единственной клетки, закономерно повторяя строение предков.
Если отбросить вирусы и прочую экзотику, то живая материя резко делится надвое — на прокариот и эукариот.
• Прокариоты немногочисленны по числу биологических видов (хотя широко распространены в природе) и примитивны по структуре. Они имеют одноклеточное строение, их колонии не образуют целостных организмов. Клетки очень малы, обычно неразличимы без микроскопа. Генетический аппарат представлен плавающей в протоплазме замкнутой в кольцо двойной спиралью ДНК, если и прикрепленной к оболочке клетки, то не более, чем в десятках точек.
• Эукариоты представлены в тысячи раз большим количеством биологических видов. В подавляющем большинстве — это многоклеточные организмы. К ним относится, в частности, вся видимая невооруженным глазом живая природа — животные и растения. Генетический аппарат каждой клетки организован в виде ядра, внутри оболочки которого сложная белковая структура обеспечивает заданное пространственное положение двойных спиралей ДНК.
Уровни понимания нами биологии прокариот и эукариот разительно различаются. Если организация прокариот достаточно ясна и дальнейшего изучения требуют лишь особенности индивидуальных свойств да новые виды, то совсем иное положение с эукариотами.
• Что объединяет клетки в целостные организмы?
• Что и как управляет формообразованием растущей клеточной массы?
• Что контролирует изменение типов клеток при формировании организма?
• Как единственная клетка порождает клетки всех нужных типов?
• Как наследуется строение организма?
• Что объединяет столь различные по этиологии отклонения процессов развития, какими являются злокачественные опухоли?
• Как связаны процессы развития с нервной системой?
• Почему только животные, обладающие длинными нервными пучками, смогли превысить своими размерами десяток метров?
• Почему организмы, находящиеся на более высоких ступенях эволюционной лестницы, оказались хуже приспособленными к восстановлению поврежденных органов (к регенерации), чем менее развитые, и т.п.?
Та часть биологии, которая изучает процессы развития от конкретной зародышевой клетки до смерти организма, названа биологией развития. Именно к биологии развития относятся все перечисленные вопросы.
Один из авторов открытия двойной спирали ДНК, Фрэнсис Крик отмечал, что биология развития является областью наибольшей научной важности, где наше незнание гораздо поразительнее наших знаний. Он указывал, что наши знания в этой области имеют курьезную особенность. Мы знаем, как организм строит самые сложные молекулы. Знаем многое из того, что творится внутри клетки. Но не знаем, как эти клетки соединяются, образуя ткани, органы и целые организмы.
В тон ему один из ведущих специалистов биологии развития А. Нейфах (в соавторстве с Лозовской, 1984) писал:
«...понять, как создается форма органов, мы не можем и, честно говоря, не знаем, как к этой проблеме лучше подойти».
По мнению Ф. Крика, сложность в том, что, поскольку жизнь построена на молекулярном уровне (да и по ряду других причин) чтобы объяснить наблюдаемое, нужно понять то, чего мы, при всей экспериментальной технике, не можем увидеть.
В ходе развития многоклеточного организма можно, в общем случае, выделить следующие существенные моменты:
• обычно развитие начинается со слияния женской и мужской половых клеток с образованием клетки-зиготы
• далее, у многих организмов быстро проходит несколько делений зиготы (или только ее ядра), значительно опережающих приток питательных веществ; это приводит к появлению все более мелких клеток (биологи назвали данный этап «дроблением»), деления протекают во всех частях зародыша согласованно, синхронно, и все клетки приобретают одинаковые свойства
• затем в развитии наступает перелом, нарушается синхронность процессов деления, и впервые возникают отличия в свойствах образующихся клеток; появляются клетки все новых и новых типов, так что дальнейшее развитие организма можно рассматривать как формирование «генеалогического древа» клеточных типов; параллельно со специализацией клеток (которую биологи называют «дифференцировкой»), увеличивается их количество, изменяются размеры, происходит рост организма
• наряду с появлением клеток разных типов и увеличением их общего количества, протекают формообразовательные процессы; рост одних групп клеток опережает рост других групп, вызывая деформации клеточных пластов, некоторые клетки самоуничтожаются, и в результате подобных, хорошо согласованных процессов формируется сложная анатомическая структура организма
• после достижения пика развития, обычно совпадающего с репродуктивной фазой, происходит постепенная деградация протекающих в организме биохимических процессов, а также анатомическая деградация (последнее особенно важно для многолетних растений), завершающиеся гибелью особи.
Каждый из перечисленных пунктов содержит множество загадок. Биология развития оказалась той частью биологии многоклеточных, где проблемы выражены особенно остро. Нельзя сказать, что этот раздел биологии не имеет серьезных успехов.
• Неплохо изучены биологические механизмы управления процессами с помощью специфических молекул (топоизомераз, цАМФ, экдизона и др.).
• Обнаружены разнообразные способы управления формированием организма на разных этапах развития. Например, установлена роль ооплазматической сегрегации (распределения веществ цитоплазмы яйцеклетки) в определении специализации клеток зародышей будущих организмов.
• Выявлено использование материнских РНК при первых делениях клеток зародышей с последующим переключением на синтез собственных РНК.
• Накоплен большой экспериментальный материал по эмбриональным индукциям, т.е. по специализации менее дифференцированных клеток под влиянием более дифференцированных.
• В ряде случаев установлена зависимость направления дифференцировки от взаимного расположения дочерних клеток после деления.
• Исследованы синхронизация процессов в разных частях организма с помощью гормонов и избирательное влияние состава транспортных РНК на скорость синтеза различных белков.
• У разных животных, вплоть до человека, обнаружены особые гомеотические гены, прямо влияющие на морфогенез, например, на сегментацию личинок дрозофилы или на формирование ее нервной ткани.
Подобные успехи создали у части биологов представление, будто совокупность уже известных механизмов развития, в принципе, способна объяснить все наблюдаемые факты. Особые надежды возлагаются на роль близких взаимодействий между клетками. Ситуация усугубилась разительными достижениями биохимии последних десятилетий. Эти успехи создали у специалистов впечатление, будто практически все процессы развития, в конце концов, могут быть объяснены через биохимические процессы, через контактные взаимодействия между молекулами и клетками.
Многие процессы в клетке основаны на самосборке или на сходных с ней процессах опосредованной сборки, направленной сборки. После синтеза на рибосоме заданной цепочки аминокислот, эта цепочка (при соответствующих параметрах среды) сама собой сворачивается в пространственную структуру белковой молекулы. Сходные процессы, определяемые свойствами самих молекул, строят мембраны, микротрубочки, центриоли и пр. Поэтому для многих биологов естественна мысль, что самосборка, опосредованная или направленная сборка, и вообще близкие или контактные взаимодействия, в каком-то усложненном варианте способны действовать и на более высоких уровнях, собирать из клеток ткани, из тканей — органы и так вплоть до целостного организма.
Ярким примером такого подхода стала матриксная гипотеза ДНК-направляемого морфогенеза (Шеррер, 1987), в которой автор пытается информационно связать ядерную ДНК с построением матрикса клетки, а через него — и с формированием клетки в целом. Отсюда он перебрасывает мостик далее, к формированию органов и всего организма, считая, что организованный с помощью ДНК матрикс «...будет определять в целом размеры и морфологию клетки и, в силу этого, морфологию органа».
Существуют организмы (аскариды, коловратки и др.) со строго постоянными числами клеток каждого типа, словно подтверждающие мысль о самосборке особи из определенного комплекта клеток за счет их четких контактных взаимодействий. Но подобные явления редки. У подавляющего большинства организмов размеры, форма и количество клеток варьируют в широких пределах, что не нарушает строгой детерминированности общего строения органов и организма. Это показывает, что самосборка, опосредованная и направленная сборка, и в целом контактные взаимодействия клеток, сами по себе не могут объяснить построение высокоорганизованного многоклеточного организма. Всех упомянутых частных механизмов управления морфогенезом недостаточно. Должен существовать еще и «генеральный» управляющий механизм, действующий на значительных расстояниях и выполняющий «управление в целом».
Стремление понять наш наследственный аппарат обострило главную проблему биологии, суть которой в том, что мы знаем, как ДНК кодирует белки организма, но не знаем, как закодировано строение особи, ее анатомия. Интерес к этой злободневной проблеме выразился, в частности, в исследованиях по широкой международной программе «Геном человека».
Поскольку каждый биохимический процесс задается каталитическим действием соответствующего белка (фермента), на основе генетического кода белков объясняется наследование всей биохимии организма. Но что обеспечивает точное наследование строения, структуры многоклеточного организма? Вот — главная загадка биологии.
Термин «структура организма» в дальнейшем будет использоваться довольно часто и потому требует определения. Обычно структурой называют совокупность элементов, соединенных системообразующими связями. В случае организма дать определение структуры нелегко, так как его элементы и объединяющие связи очень разнохарактерны и сложны. Что считать элементами организма — молекулы, клетки, органы? Какие связи должны учитываться, а какие нет? В дальнейшем изложении термин «структура организма» будет использоваться в узком понимании — как совокупность разнотипных клеток организма, а также связей, обеспечивающих их согласованное развитие и совместное функционирование.
Чтобы клетка правильно функционировала в структуре организма, каждой клетке должно быть известно ее точное положение в структуре. «Совершенно очевидно, что клетки располагают позиционной информацией... Клетка усваивает информацию о своем расположении в трехмерном пространстве...» (Зенгбуш, 1982, т.1) Нельзя понять развитие многоклеточных организмов, не узнав, каким образом и в каком виде клетки получают информацию о своем расположении.
• Под влиянием каких сигналов в каждой клетке включается лишь часть имеющихся генов, причем учитывается сиюминутное строение организма и расположение в нем конкретной клетки?
• Чем задается строение организма, характерное именно для данного биологического вида?
• Как клетка информируется о сиюминутном строении особи?
• Почему в подавляющем большинстве случаев у человека формируется определенное количество зубов, позвонков, ребер, пальцев (добавим — глаз, легких, почек, конечностей) и т.д.?
• Какой механизм располагает их строго определенным образом по отношению к другим органам?
Наиболее важным звеном регулирования жизнедеятельности клетки признан процесс синтеза молекул РНК на матрице ДНК, т.е. транскрипция. Чаще всего, именно начало транскрипции оказывается определяющим моментом для включения цепочки процессов, зависящих от данного гена. Транскрипция имеет большое сходство с репликацией или синтезом ДНК на матрице ДНК (т.е. с удвоением количества ДНК в клетке), необходимым для последующего деления клетки.
В половине случаев — когда матрицей служит так называемая «отстающая» цепь ДНК — и при транскрипции, и при репликации, сначала синтезируется РНК (которая при репликации позже заменяется на ДНК) и только с 11-го нуклеотида репликация начинает отличаться от транскрипции. Да и эти различия невелики. Но удивительно то, что репликация не требует разрыхления хроматина, а транскрипцию Природа почему-то во всех организмах сделала зависимой от такого разрыхления.
Как регулятор транскрипции, разрыхление хроматина стало основным (хотя и не единственным) регулятором всей жизнедеятельности клетки. Поэтому главная загадка биологии, в значительной степени, превратилась в вопрос о том, что же управляет разрыхлением хроматина? Неясно также, что управляет специализацией или, как говорят биологи, дифференцировкой клеток, т.е. возникновением (по ходу развития организма) клеток все новых и новых типов.
…
F133
________________________________________
Продолжение.
Предположим, что формированием организма, как и большинством процессов жизнедеятельности клетки, управляет разрыхление хроматина. Тогда
• Где и в каком виде хранится нужная для этого информация?
• Как она попадает в клетку?
• Как трансформируется в определенную картину разрыхления хроматина?
Для нормального развития организма каждая клетка должна обладать информацией двоякого рода.
1. Во-первых, нужна информация о том, какой структурой обладает особь в данный момент (на какой стадии развития она находится), и какое место занимает конкретная клетка в данной структуре.
2. Во-вторых, нужна информация о том, как должна вести себя клетка, находящаяся в данное время в данном месте.
Если информация первого типа обязана прийти в клетку извне, то информация второго типа вполне может находиться и в самой клетке. Есть особенность процессов развития (по научному, морфогенеза), позволяющая установить местонахождение информации о плане действий каждой клетки. Дело в том, что наследование форм организмов подчиняется тем же менделевским законам, которым подчинены биохимические процессы.
[Исключения очень редки. Например, направление закручивания раковин моллюсков Рhysa Limnaea — в нарушение менделевских законов — наследуется по материнской линии, так как определяется на раннем этапе развития зародыша, когда в нем еще не включена отцовская часть генов, и работают запасенные ранее молекулы материнской протоплазмы (Шмальгаузен, 1982).]
Природа менделевских законов говорит о диплоидном характере носителя наследственной информации. Это, в свою очередь, указывает на то, что она хранится в ядерной ДНК. Только ядерная ДНК представлена в диплоидной форме, т.е. в двух экземплярах — в виде пар однотипных хромосом. Этим фактом и определился вид законов наследования, сформулированных Грегором Менделем и его последователями.
После выяснения носителя информации о структуре организма (что сняло гипотезы, например, о размещении ее в особых фракциях ядерной РНК, на ядерной оболочке и др.), важно разобраться в информационных связях каждой клетки с остальными клетками организма, в связях, используемых процессом морфогенеза.
На примере исследования частоты мутаций зеркально-симметричных органов животного (галтеров или жужжалец дрозофилы) выяснилось, что вероятность появления мутаций, затрагивающих одновременно левые и правые органы животного, равна произведению вероятностей мутаций тех же, но отдельно левых и отдельно правых органов. Отсюда, по теории вероятностей, прямо следовало, что развитие левых и правых органов определяется разными генами, не зависящими друг от друга.
Влияние разных, независимых генов левых и правых органов не отражается на хиральности (параметрах симметрии) молекул, из которых построены клетки этих органов. Например, белки всегда содержат левые аминокислоты, а все сахара, входящие в состав нуклеиновых кислот клеток, — правые. Да и сами клетки и построенные из них ткани (особенно у высших животных), как правило, не отличаются в зависимости от того, принадлежат ли они к левой или правой сторонам организма. Различие между левой и правой сторонами можно увидеть лишь на уровне органов и организма в целом.
Симметрию клеток, принадлежащих левой и правой сторонам организма, при микроскопических исследованиях иногда удается обнаруживать у некоторых животных, обладающих малым и постоянным в пределах вида (явление эвтелии) количеством клеток. Лишь в редких случаях можно обнаружить симметрию образцов биологических тканей, взятых от левой и правой частей организма, например, по наклону или направлению закручивания волосков эпителиальной ткани.
Складывается любопытная ситуация: хотя зеркально-симметричные органы кодируются отдельно друг от друга, разными генами, эта особенность не сказывается на уровне молекул — ее, как правило, нельзя обнаружить на уровнях клеток и даже тканей. Раздельное влияние генов неожиданно (и в полной мере) проявляется лишь на уровне органов и организма в целом!
Отсюда вытекает, что формирование зеркально-симметричных органов нельзя объяснить какими-либо вариантами самосборки. При самосборке, опосредованной или направленной сборке, характер симметрии крупных структур опирается на характер симметрии составляющих элементов предыдущих размерных уровней, чего в анатомии не наблюдается. Это — одна из причин того, почему не вызывает интереса широкий класс гипотез наследственного управления морфогенезом, опирающихся на принципы близких взаимодействий клеток (например, упомянутая выше матриксная гипотеза Шеррера).
Остается искать такую систему управления морфогенезом, которая использует дальнодействующие информационные связи — непосредственные связи между уровнем генов и уровнем органов или организма. Размеры отдельных видов животных достигают десятков метров, но и это не мешает им иметь симметричные левые и правые органы! Следовательно, нужно искать в организмах информационные связи, способные обеспечить такую протяженность.
[Не следует забывать также о растениях, длина которых превышает сотню метров (например, эвкалипт или секвойя), хотя здесь аргументация, основанная на параметрах симметрии, по-видимому, неприменима. Но и в случае растений, трудно представить себе формирование целостного организма, не связанного, по крайней мере в период развития, внутренними информационными связями. Рекордсменом по размеру организма является, пожалуй, саргассовая водоросль, длина которой достигает 200 метров.]
Идея Алана Тьюринга
Опыт учит, что информация не может переноситься в пространстве нематериальным способом. Перенос информации всегда реализуется на основе переноса вещества либо переноса энергии (например, в виде волновых полей). Попытка объяснить передачу информации (при формировании многоклеточного организма) на базе перемещений веществ, диффузии особых сигнальных молекул — морфогенов, отражена в разработках, получивших собирательное название Теории Диссипативных Структур (ТДС).
Эта теория была инициирована работой выдающегося английского математика Алана Тьюринга (Turing, 1952), показавшего, что химические реакции между диффундирующими в растворе молекулами способны при определенных условиях создавать в первоначально однородной среде сложную и закономерную картину распределения концентраций веществ.
Согласно расчетам, при таких взаимодействиях по длине сосуда-реактора возникают «пятна» преимущественной концентрации то одного, то другого реагента. При одних значениях параметров они неустойчивы, при других — приобретают устойчивый рисунок так называемых диссипативных структур.
Представлялось, что различие концентраций способно задать строение формирующегося организма. ТДС представлена большим числом исследований. Кроме того, она дала толчок возникновению новой науки — синергетики (Хакен, 1980), рассматривающей вопросы совместного протекания процессов, различных по своей природе или по параметрам.
Хотя делаются попытки объяснения с позиций синергетики самых различных природных и общественных явлений, основной пафос этой науки — в убеждении, что через связь биологических процессов с формированием диссипативных структур она, в конце концов, раскроет загадку управления развитием многоклеточных организмов.
Математическая сторона ТДС не вызывает возражений. По-видимому, жизнь могла бы развиваться по предложенному в ТДС сценарию; на базе подобных принципов могли бы формироваться повторяющиеся из поколения в поколение многоклеточные организмы с довольно сложной анатомией. Но постепенно выяснилось, что на практике живая природа пошла каким-то другим путем — то множество сигнальных молекул (морфогенов), что постулировано теорией диссипативных структур, обнаружить не удалось.
Если ТДС может объяснить формирование организмов, например, с центральной симметрией (морских звезд и т.п.), то формирование организмов с зеркальной (билатеральной) симметрией с позиций ТДС необъяснимо, хотя именно они составляют подавляющее большинство биологических видов (более миллиона видов насекомых, позвоночные и др.).
Расчеты показали, что при реальных скоростях диффузии молекул, ТДС способна объяснить лишь формирование структур размерами до 1 мм. Сторонники ТДС пытаются обойти эту трудность предположением, что организм сначала формируется в малых размерах (до 1 мм!), а затем только растет. Но это противоречит реальному развитию крупных организмов, а также процессам регенерации, когда, например, у гигантского осьминога отрастает откушенный касаткой щупалец. Того крохотного осьминога (до 1 мм), который мог бы быть моделью для восстановления строения тела, здесь нет и в помине. Выходит, что все богатство жизни, которое мы видим невооруженным глазом, с позиций ТДС необъяснимо.
В ходе развития организма очень большое значение имеют процессы пропорционального (или непропорционального, анизотропного) роста сформированных структур. Но и в этом смысле ТДС не решает задачи. Как будет показано ниже, ТДС принципиально не способна объяснить рост организмов.
Д'Арси-Томпсон обнаружил (Thomрson, 1942), что формы одного животного (контур рыбы, кость птицы и т.п.) часто удается точно совместить с формами животного другого биологического вида, если подвергнуть изображение плавному растяжению, сжатию, перекосу или другим простым деформациям. Все говорит о передаче от предков к далеким потомкам не только биохимических процессов, но и пространственного образа, способного плавно деформироваться в ходе эволюции. Если формы организма, костей и т.п. еще мыслимо объяснить картиной пространственного расположения морфогенов, сформированной структурообразующими химическими реакциями, то уж плавное деформирование такой картины в ходе эволюции вовсе не укладывается в рамки ТДС.
Выводы ТДС могут быть распространены только на организмы, где диффузия молекул не искажается более интенсивными процессами переноса веществ. Между тем, у большинства животных существуют циркулирующие по сосудам жидкости внутренней среды (кровь, лимфа, жидкость амбулакральных каналов и др.). Принудительный перенос перекачиваемой сердцем крови влияет на распределение веществ неизмеримо сильнее, чем диффузия. Поэтому после появления у зародыша первых признаков кровообращения приложение ТДС к процессам развития становится некорректным.
С точки зрения ТДС, для формирования многоклеточного организма безразлично, окружены ли гены внутри клетки ядерной оболочкой. Между тем, при всем удивительном многообразии жизни, не известно ни одного многоклеточного организма, сформированного из безъядерных клеток.
ТДС не объясняет:
• Почему для многоклеточных организмов принципиально важным стало определенное пространственное расположение генов в ядре?
• Почему, в отличие от прокариот, у многоклеточных организмов ДНК зафиксирована в пространстве ядра и подчиняется многочисленным пространственным закономерностям?
• Почему, при переходе к многоклеточным организмам объектом эволюции стало, прежде всего, пространственное расположение генов внутри ядер, тогда как у прокариот эволюционировали, главным образом, аминокислотные последовательности белков?
• Почему скорость эволюции крупных таксонов эукариот оказалась близкой к скорости перестроек структуры ядер (Nei, 1975)?
Все это, очевидно, противоречит идеям ТДС. Реальная жизнь явно пошла не по тому пути, который рассматривала теория диссипативных структур.
[Кроме ТДС существует немало других гипотез о механизмах морфогенеза. Например, Л. В. Белоусов (чья точная формулировка ситуации в биологии развития в 1980 году существенно помогла разработке концепции, которая будет изложена ниже) акцентирует внимание на возникновении неустойчивых состояний развивающейся системы с последующей случайной бифуркацией в одно из двух новых устойчивых состояний. Общим отличием и недостатком этой группы гипотез является то, что они не отвечают на главный вопрос — как из простого (из одной клетки) закономерно развивается нечто гораздо более сложное (многоклеточный организм).
Во всех странах анатомия человека описывается одинаково, при изучении используются одинаковые рисунки и муляжи. Это показывает, что миллиарды особей формируются по одному и тому же сложному плану, и система, управляющая построением организма, действует очень четко. Нарушения развития или уродства встречаются довольно редко. Говорить о случайном выборе вариантов развития никак не приходится. И о бифуркациях имело бы смысл говорить только в том случае, если бы они были закономерны, если бы был показан информационный механизм, четко определяющий направление каждой бифуркации, например, для формирования в одном случае — организма соловья, в другом — кукушки и т.д.]
Можно заключить, что в предшествующий период только ТДС предложила вполне логичное теоретическое объяснение факта закономерного формирования сложной структуры организма из более простой зародышевой клетки. Проанализировав более чем за 40 лет все мыслимые варианты управления морфогенезом на основе переноса информации веществом (за счет диффузии молекул), разработчики ТДС нарисовали математически корректную картину, которая, однако, не совпала с реальной жизнью. Поскольку такой итог никого не мог удовлетворить, они искали вновь и вновь, но результат оставался прежним.
Это заставляет думать, что основной объем информации, обслуживающей морфогенез, вероятнее всего, передается не с помощью переноса веществ, а с помощью менее исследованного переноса энергии, т.е. волновыми полями.
Первоисточник тут - www.ling1.net/articles/365
...
"...помеха в радиоприемнике (говорит) об отсутствии станции на этой частоте." )))
Halt
"Известна гипотеза (А. Н. Мосолова) о том, что волны (правда, речь шла об акустических, а не о химических волнах) могут избирательно взаимодействовать с генами на основе резонанса. Но резонансные явления не объясняют связи активирования генов с координатами клетки в организме. Радиоприемник на основе резонанса настраивается на ту или иную радиостанцию, но при этом остается неизвестным, как радиостанции расположены по отношению к приемнику, поскольку (если не считать случая использования встроенной магнитной антенны, т.е. радиооптики) ориентация приемника не влияет на прием.
На таком этапе развития науки автором идеи в 1983 году была выдвинута гипотеза об оптическом механизме управления активностью генов, названная КСГ (концепцией структурогенеза). По этой гипотезе, гены получают информацию о местоположении клетки в организме приблизительно так, как корабль в океане определяет свои координаты по звездам.
Согласно гипотезе, в клетках организма периодически возникает химическое волновое поле. Через многочисленные коннексоны — трубки молекулярного размера, пронизывающие стенки клеток и связывающие между собой их протоплазму — химические волны распространяются по всему организму. Из-за разных свойств тканей, интенсивность химических волн в разных тканях, конечно, не одинакова. Существуют зоны организма с высокой концентрацией энергии химических волн — назовем их активными зонами — и зоны с низкой плотностью энергии.
Когда волна химических реакций, перемещаясь в протоплазме, достигает оболочки клеточного ядра, сопутствующий фронту волны скачок ОВП (окислительно-восстановительного потенциала) создает в ядерной оболочке кольцевую зону электрострикционного сжатия, которая быстро пробегает по поверхности ядра. Скачок электрического потенциала в растворе составляет всего десятые доли вольта. Но так как он оказывается приложенным к очень тонкому поверхностному слою (пресловутой мембране), напряженность поля достигает в нем сотен киловольт на сантиметр, что превышает напряженность пробоя лучших технических изоляторов, и вызывает интенсивную электрострикцию (сжатие диэлектрика под действием электрического поля).
Зона электрострикционного сжатия приобретает вид кольцевой морщины, пробегающей по оболочке ядра. Естественно, что перемещение зоны деформаций порождает акустические колебания прилегающей протоплазмы. Источником энергии акустических колебаний является преобразованная поверхностным слоем (мембраной) энергия химических волн. Другими словами, часть энергии химической волны преобразовывается ядерной оболочкой в акустические волны, расходящиеся от оболочки в разные стороны — внутрь ядра и во внешнее пространство.
Внешняя волна постепенно рассеивает свою энергию и затухает. Интереснее судьба акустической волны, уходящей внутрь ядра. Так как природа химических и акустических волн различна, то и скорости их распространения неодинаковы. Поэтому на границе раздела, на сферической поверхности ядерной оболочки, неминуемо происходит преломление волнового поля. В зависимости от величины коэффициента преломления или, иначе, отношения скоростей химических и акустических волн, сферическая оболочка могла бы приобретать свойства собирающей или рассеивающей линзы.
КСГ предполагает, что в многоклеточных организмах такой коэффициент преломления имеет величину порядка 2,6-2,8, и тогда все активные зоны химического волнового поля организма проецируются ядерной оболочкой внутрь ядра, на содержащийся там хроматин. Естественно, проецируются они уже не в виде химических, а в виде акустических активных зон, в виде микроскопических зон фокусировки энергии акустических колебаний.
Оптических систем такого типа физика еще не знала. В известных оптических устройствах и в природных явлениях преломление волнового поля происходит тоже в результате изменения скорости распространения волн, но всегда из-за изменения свойств среды, а не изменения природы волн. Поэтому новой оптической системе следует присвоить новое название — такие системы логично называть гетероволновой (разноволновой) оптикой или, в более узком понимании, кариооптикой, т.е. оптикой клеточных ядер.
Кариооптика действует следующим образом. Активные зоны химического волнового поля организма проецируются оболочкой каждого ядра на содержащийся внутри него хроматин в виде системы акустических активных зон. В таких зонах двойная спираль ДНК отрывается акустическими колебаниями от нуклеосом, и гены, оказавшиеся на освобожденных участках ДНК, становятся доступными для РНК-полимераз, т.е. для ферментов, прочитывающих записанную на ДНК информацию и переписывающих ее на синтезируемые нити РНК. Таким способом гены переводятся в активное состояние, или, иначе говоря, сиюминутное строение организма управляет активностью всех генов и дальнейшим развитием особи (!!!???)."
полный текстF130
________________________________________
Земные организмы пользуются двумя типами генетических кодов:
1. один из них служит для наследования структур молекул РНК и белков
2. второй — для наследования строения многоклеточных организмов.
Первый код уже достаточно изучен, а вот второй предстает перед учеными сложнейшей загадкой. Все дальнейшее повествование будет посвящено принципам использования в генетической системе кода второго типа.
Система управления работой генов в многоклеточном организме, которую нам предстоит рассмотреть, — далеко не самая сложная во Вселенной. Но назвать ее очень простой тоже нельзя. И уже здесь необходимо подчеркнуть, что момент первого знакомства с предлагаемой концепцией, когда должны быть восприняты ее главные принципы, чрезвычайно важен. Без понимания этих фундаментальных принципов дальнейшее изложение бесполезно.
Студенты разных стран изучают анатомию человека по одинаковым учебникам. Это доказывает строгую повторяемость строения человеческого организма в миллиардах его воплощений на всех континентах. Для кибернетика данный факт говорит о существовании у всех людей одинаковой информационной системы, однозначно управляющей формированием организма.
Сомневаться в таком выводе могут лишь биологи, не привыкшие рассматривать окружающий мир с информационных позиций. Так, в книге одного из биологов развитие организма представлено как последовательность бифуркаций, т.е. выборов в узловых точках развития каждый раз одного из двух возможных вариантов, причем нет даже намека на какую-либо систему, управляющую выбором, что подразумевает его полную случайность.
Но разве случайный выбор мог бы привести, скажем, к одинаковому количеству пальцев на всех четырех конечностях человека, не говоря уже о совпадении анатомии разных людей?
На тему о том, что конкретно управляет развитием организма, есть много гипотез. Большинство из них (в частности, гипотеза о бифуркациях) не вызывает интереса уже потому, что не отвечает на главный вопрос — как из простого (из оплодотворенной яйцеклетки) закономерно развивается нечто неизмеримо более сложное (многоклеточный организм)?
Разгадка закономерного развития сложного из более простого — в том, что развитие представляет собой реализацию наследственной информации. Тогда нужно выяснить,
1. где находится информация, управляющая развитием,
2. в каком виде она представлена и
3. как именно реализуется (считывается)?
Хотя в научной литературе называлось несколько мест расположения информации, управляющей формированием организма, сомнений в ее фактическом расположении нет. Формы организма наследуются (за редчайшими и объясненными исключениями) по законам Г. Менделя, а это говорит о диплоидной форме представления соответствующей информации. Такой формой представления обладают только ДНК клеточных ядер.
По существу, в прошлом была выдвинута только одна сильная гипотеза о принципах реализации информации, управляющей формированием организма и записанной в ядерной ДНК. Это опубликованная в 1952 г. гипотеза А. Тьюринга о том, что в первоначально однородном растворе веществ могут протекать химические процессы, приводящие к образованию сложного пространственного распределения реагентов. Возникшая химическая неоднородность могла бы сыграть роль «разметки» при построении организма.
Гипотеза вполне логична. С таких позиций в ДНК оказываются закодированными свойства участвующих в реакциях молекул (так называемых морфогенов), а взаимодействия между ними, формирующие в растворе неоднородность, являются главной частью процесса прочтения наследственной информации о строении организма. На основе таких представлений трудами многих ученых была разработана математически корректная теория диссипативных структур (ТДС), а далее возникла и новая наука — синергетика. Было показано, что использование принципов ТДС дает Природе возможность формировать сложные многоклеточные организмы.
Смысл выдвижения гипотез заключается в том, что при решении трудных проблем, не поддающихся прямому экспериментальному исследованию, гипотеза переносит вопросы в совершенно другие области, где получить ответы легче или где ответы уже существуют. Например, гипотеза Тьюринга позволила вместо безуспешного прямого исследования факторов, управляющих развитием организма, переключить усилия на поиск молекул (морфогенов) с предсказанными свойствами или на поиск корреляций между особенностями организмов и следствиями гипотезы.
Повторим, что гипотеза А. Тьюринга — очень сильная гипотеза. Не случайно она привлекла внимание большого числа исследователей. Коллективными усилиями было показано, что Природа действительно могла бы формировать живой мир на базе изложенных принципов. Но беда в том, что сопоставление реальных организмов с особенностями ТДС выявило ряд принципиальных расхождений. Жизнь на основе ТДС должна была бы выглядеть не такой, какой она предстает в действительности.
Например, обнаружилось, что ТДС может объяснить формирование организмов с центральной симметрией — морских звезд, офиур, актиний и др., но не объясняет формирование как раз подавляющего большинства животных (среди которых только насекомых — более миллиона видов), имеющих зеркальную симметрию.
Обнаружилось, что разновидностей молекул, похожих по своим свойствам на морфогены, в организмах очень мало, в тысячи раз меньше, чем нужно для объяснения его развития. К тому же, крупные молекулы с информационными свойствами морфогенов диффундируют в протоплазме очень медленно. Из-за этого могут формироваться только диссипативные структуры не крупнее миллиметра. Более крупные организмы, по ТДС, способны возникнуть лишь в результате роста (тогда как, например, для человеческого организма основное формообразование происходит уже после превышения зародышем миллиметрового размера, и одного роста оказывается недостаточно для объяснения его развития).
Кроме того, столь важный для ТДС рост организмов в рамки этой же теории не укладывается. При постоянной температуре зародыша скорость диффузии молекул стабильна, отчего характерные размеры диссипативных структур остаются неизменными. Под управлением подобной информационной системы организм мог бы увеличивать массу тела, разве что, по частям, поочередно — туловище, голова, одна рука, другая, нога и т.д., а вовсе не так, как это происходит в действительности! Именно расти, т.е. пропорционально увеличиваться в размерах, организм не мог бы.
Для закономерного формирования диссипативных структур важно, чтобы в среде не происходили принудительные перемещения молекул, более интенсивные, чем диффузия. Это значит, что все этапы развития организма после начала функционирования кровеносной системы уже нельзя объяснять на основе ТДС. А ведь для человека — это вся жизнь, кроме первых месяцев развития зародыша и т.д.
Такой набор противоречий потребовал поиска другого, лучше совпадающего с реальностью механизма управления развитием.
Однако большой труд армии разработчиков ТДС не был напрасным. Не пройдя пути разработки ТДС, наука не смогла бы сделать следующего, психологически трудного шага, который требовал осознания слабых мест процесса формирования диссипативных структур и ломки привычных представлений.
В проблеме управления развитием одним из центральных вопросов является вопрос о способе передачи в организме информации, согласовывающей в нем процессы развития разных органов. Успехи биохимии ХХ века сформировали у большинства биологов убеждение, будто химическими процессами и вообще близкими взаимодействиями между молекулярными структурами можно объяснить практически все, происходящее в организме. Гипотеза о диссипативных структурах точно укладывалась в русло таких представлений — она предусматривала передачу информации в системе управления развитием за счет переноса (диффузии) молекул.
Усилиями разработчиков ТДС были изучены практически все мыслимые варианты формирования организмов на основе передачи информации путем переноса веществ. Общая неудача этого направления поисков заставила предположить, что в данном случае информационные связи основаны не на переносе вещества, а на втором возможном варианте — на переносе энергии.
Перенос энергии, не связанный с переносом вещества (скажем, с переносом АТФ), осуществляется волновыми полями. Значит, нужно выявить волны, позволяющие переносить в организме информацию, управляющую развитием. При этом следует сразу уйти от ошибки разработчиков ТДС, не придавших значения огромным размерам некоторых организмов. Нужно сразу же искать волновое поле, способное пройти вдоль всего кита, мамонта, динозавра или даже саргассовой водоросли, длина которой достигает 200 м.
Дальнодействие информационных связей ярко проявилось в специфике управления развитием, например, в частоте встречаемости мутаций галтеров (жужжалец) дрозофилы. Вероятность мутаций, затрагивающих одновременно левые и правые галтеры, оказалась равной произведению вероятностей мутаций отдельно левых и отдельно правых галтеров [Астауров, 1927; 1974]. Отсюда (на основании теории вероятностей) следовало, что развитие левых и правых органов определяется разными генами, не зависящими друг от друга.
Но различие генов левых и правых органов не отразилось на хиральности (параметрах симметрии) молекул, из которых построены клетки этих органов. Белки всегда содержат левые аминокислоты (L-аминокислоты), а все сахара, входящие в нуклеиновые кислоты клеток — правые (D-сахара). Клетки (особенно у высших животных) и ткани, как правило, тоже не различаются в зависимости от принадлежности к левой или правой сторонам организма. Различие между левой и правой сторонами можно увидеть лишь на уровне органов и организма в целом.
Другими словами, хотя зеркально-симметричные органы кодируются разными генами, эта особенность не сказывается на молекулярном уровне организации тела и обычно не проявляется на уровнях клеток или тканей. Раздельное влияние генов неожиданно (и в полной мере) обнаруживает себя лишь на уровне органов и организма в целом! Уже в этом видна большая протяженность информационных связей между генами и органами. Если эти связи реализуются волнами, то такие волны должны обладать способностью проходить большие расстояния.
Сложность ситуации в том, что одновременно с большой дальностью действия, искомые волны должны иметь малую длину волны, сопоставимую с размерами молекулярных агрегатов. Иначе они не могут избирательно воздействовать на гены. Но коротковолновые и, следовательно, высокочастотные колебания (электромагнитные или акустические) испытывают в биологических тканях очень сильное затухание, отчего не могут проходить значительные расстояния.
Однако многоклеточные организмы существуют. Значит, какое-то решение проблемы Природа нашла. И нам нужно лишь отыскать его.
Пытаясь создать удобную для изучения модель цикла Кребса, т.е. цепочки реакций, питающих организмы энергией, выдающийся русский химик Борис Павлович Белоусов, за год до гипотезы Алана Тьюринга о диссипативных структурах, открыл химические колебательные реакции. Например, если приготовить водный раствор лимонной кислоты, сульфата церия и бромата калия, добавив в качестве буфера серную кислоту, колебательный характер реакции проявляется в периодическом изменении цвета раствора с желтого на бесцветный. Если ввести в раствор, в качестве индикатора, железофенантролин, то возникает более контрастное изменение цветов с синего на красный и наоборот.
Но если работа А. Тьюринга была сразу же опубликована, то Б. П. Белоусов жил в другой стране и ему повезло меньше. Только через 8 лет после открытия ему с огромным трудом удалось опубликовать статью о колебательных реакциях, и то лишь в журнале по радиационной медицине, который химики не читают. Умер Б. П. Белоусов в 1970 г., так и не дождавшись признания. А в 1980 г. ему (посмертно) и группе последователей была присуждена высшая государственная премия, а сообщение о колебательных реакциях с триумфом прокатилось по химическим журналам всего мира. Вскоре оно было признано самым выдающимся экспериментом ХХ века.
А. М. Жаботинским и А. Н. Заикиным было открыто, что химические колебательные реакции способны распространяться в виде волн. Возникло название «волны Белоусова-Жаботинского» или «волны БЖ». Эти волны проявили именно то противоречивое сочетание качеств, которое способно объяснить работу волновой системы управления развитием.
Во-первых, они, как лесной пожар, распространяются на любые расстояния, не теряя интенсивности (не затухая), так как черпают энергию из среды распространения. Во-вторых, имея форму уединенных волн, солитонов (а не привычных всем синусоид), волны химических реакций обладают на несколько порядков более коротким передним фронтом, чем расстояние между фронтами. При длине волны порядка единиц или десятков миллиметров, такие волны могут иметь передний фронт, сопоставимый по протяженности с размерами гена, т.е. фронт, способный взаимодействовать с геном.
Но одних лишь волн для системы управления развитием недостаточно. Ситуация выглядит так. Организм человека построен из миллиардов клеток и в ядре каждой — одинаковый набор генов. В зависимости от расположения клетки в организме, в ней из общего набора включается строго определенная группа генов, например, в клетках хрусталика глаза — группа, включающая в себя гены кристаллинов, белков прозрачных сред глаза. В другой точке организма включается другая группа генов. Чтобы связать это с волновым управлением, нужно объяснить природу избирательного взаимодействия волн с каждой группой генов.
Известна гипотеза (А. Н. Мосолова) о том, что волны (правда, речь шла об акустических, а не о химических волнах) могут избирательно взаимодействовать с генами на основе резонанса. Но резонансные явления не объясняют связи активирования генов с координатами клетки в организме. Радиоприемник на основе резонанса настраивается на ту или иную радиостанцию, но при этом остается неизвестным, как радиостанции расположены по отношению к приемнику, поскольку (если не считать случая использования встроенной магнитной антенны, т.е. радиооптики) ориентация приемника не влияет на прием.
На таком этапе развития науки автором идеи в 1983 году была выдвинута гипотеза об оптическом механизме управления активностью генов, названная КСГ (концепцией структурогенеза). По этой гипотезе, гены получают информацию о местоположении клетки в организме приблизительно так, как корабль в океане определяет свои координаты по звездам.
Согласно гипотезе, в клетках организма периодически возникает химическое волновое поле. Через многочисленные коннексоны — трубки молекулярного размера, пронизывающие стенки клеток и связывающие между собой их протоплазму — химические волны распространяются по всему организму. Из-за разных свойств тканей, интенсивность химических волн в разных тканях, конечно, не одинакова. Существуют зоны организма с высокой концентрацией энергии химических волн — назовем их активными зонами — и зоны с низкой плотностью энергии.
Когда волна химических реакций, перемещаясь в протоплазме, достигает оболочки клеточного ядра, сопутствующий фронту волны скачок ОВП (окислительно-восстановительного потенциала) создает в ядерной оболочке кольцевую зону электрострикционного сжатия, которая быстро пробегает по поверхности ядра. Скачок электрического потенциала в растворе составляет всего десятые доли вольта. Но так как он оказывается приложенным к очень тонкому поверхностному слою (пресловутой мембране), напряженность поля достигает в нем сотен киловольт на сантиметр, что превышает напряженность пробоя лучших технических изоляторов, и вызывает интенсивную электрострикцию (сжатие диэлектрика под действием электрического поля).
Зона электрострикционного сжатия приобретает вид кольцевой морщины, пробегающей по оболочке ядра. Естественно, что перемещение зоны деформаций порождает акустические колебания прилегающей протоплазмы. Источником энергии акустических колебаний является преобразованная поверхностным слоем (мембраной) энергия химических волн. Другими словами, часть энергии химической волны преобразовывается ядерной оболочкой в акустические волны, расходящиеся от оболочки в разные стороны — внутрь ядра и во внешнее пространство.
Внешняя волна постепенно рассеивает свою энергию и затухает. Интереснее судьба акустической волны, уходящей внутрь ядра. Так как природа химических и акустических волн различна, то и скорости их распространения неодинаковы. Поэтому на границе раздела, на сферической поверхности ядерной оболочки, неминуемо происходит преломление волнового поля. В зависимости от величины коэффициента преломления или, иначе, отношения скоростей химических и акустических волн, сферическая оболочка могла бы приобретать свойства собирающей или рассеивающей линзы.
КСГ предполагает, что в многоклеточных организмах такой коэффициент преломления имеет величину порядка 2,6-2,8, и тогда все активные зоны химического волнового поля организма проецируются ядерной оболочкой внутрь ядра, на содержащийся там хроматин. Естественно, проецируются они уже не в виде химических, а в виде акустических активных зон, в виде микроскопических зон фокусировки энергии акустических колебаний.
Оптических систем такого типа физика еще не знала. В известных оптических устройствах и в природных явлениях преломление волнового поля происходит тоже в результате изменения скорости распространения волн, но всегда из-за изменения свойств среды, а не изменения природы волн. Поэтому новой оптической системе следует присвоить новое название — такие системы логично называть гетероволновой (разноволновой) оптикой или, в более узком понимании, кариооптикой, т.е. оптикой клеточных ядер.
Кариооптика действует следующим образом. Активные зоны химического волнового поля организма проецируются оболочкой каждого ядра на содержащийся внутри него хроматин в виде системы акустических активных зон. В таких зонах двойная спираль ДНК отрывается акустическими колебаниями от нуклеосом, и гены, оказавшиеся на освобожденных участках ДНК, становятся доступными для РНК-полимераз, т.е. для ферментов, прочитывающих записанную на ДНК информацию и переписывающих ее на синтезируемые нити РНК. Таким способом гены переводятся в активное состояние, или, иначе говоря, сиюминутное строение организма управляет активностью всех генов и дальнейшим развитием особи.
Согласно КСГ этот же волновой механизм управляет и дискретными перестройками хроматина внутри ядер, которые определяют возникновение клеток новых типов, что биологи называют клеточной дифференцировкой. Подробности этого процесса — в дальнейших статьях.
Есть ли основания говорить, что КСГ чем-то лучше гипотезы А. Тьюринга? Конечно, есть. Прежде всего, она лишена недостатков тьюринговской гипотезы. На основе волнового механизма — в отличие от гипотезы А. Тьюринга — могут формироваться (в зависимости от расположения генов в ядре) организмы как с центральной, так и с зеркальной симметрией. Волновой механизм снимает вопрос об отсутствующих морфогенах. Его функционированию не мешает кровообращение. Он не ограничивает размеров организмов, и хорошо согласуется с процессами роста, что будет подробнее рассмотрено далее.
Но дело не только в отсутствии недостатков тьюринговской гипотезы. КСГ четко объясняет широкий круг биологических явлений, остававшихся непонятными и после разработки гипотезы А. Тьюринга. Например, известно, что многоклеточные организмы построены только из клеток с ядрами. Почему? Для формирования диссипативных структур ядра не нужны. В то же время, они совершенно необходимы при оптической гипотезе!
Для диссипативных структур не нужно, чтобы гены рибосом собирались в центре ядра, образуя ядрышко, не требуется многократного повторения одинаковых генов, из которых в каждой клетке используются лишь единицы, не нужны кластеры поочередно действующих генов и другие непонятные свойства эукариот, которые, вместе с тем, прямо следуют из оптического способа управления.
….
F132
________________________________________
Продолжение.
В 1865 году, на заседании общества естествоиспытателей моравского города Брно был прочитан доклад, название которого подошло бы выступлению садовода-любителя: «Опыты над растительными гибридами». Однако при взгляде из следующего, 20-го века этот доклад оказался одной из важнейших вех эпохи. Его столетие отмечалось мессой в церкви Успения, куда съехались генетики со всего мира, чтобы почтить память Грегора Менделя, автора доклада и настоятеля Августинского монастыря, которому принадлежала церковь.
Изучая статистику распределения свойств в гибридах гороха, Грегор Мендель открыл существование генов, и сформулировал первые 3 закона генетики. Последующее развитие науки раскрыло в 1953 г. структуру двойной спирали ДНК и фактически решило вопрос о материальной природе генов (хотя выяснение подробностей, например, генетического кода и способа репликации, заняло еще несколько лет).
Далее последовал бурный рост и впечатляющие успехи исследований в области молекулярной генетики. Однако постепенно стало ясно, что молекулярная генетика еще далека от полного триумфа. Были раскрыты способы наследования структуры белков (а с ними — биохимии клеток), но осталось непонятным, как наследуется строение многоклеточного организма.
Каждый биолог и медик — кто осознанно, а кто интуитивно — считает активность генов ответственной за все процессы, протекающие в организме. Появились аномалии развития — значит, нарушился нормальный процесс активирования генов. Израненный человек без помощи врачей поднялся на ноги — следовательно, вовремя включились нужные гены. Но что знает биолог о самом механизме активирования генов? По отношению к бактериям — практически все. По отношению к дождевому червю или человеку — почти ничего.
Каждая клетка организма содержит одинаковый набор генов. Но какой-то непонятный механизм включает в одних клетках одно, в других — другое подмножество генов, и в результате из одной клетки закономерно развивается сложный организм, описание анатомии которого требует многих томов.
«Легче понять образование всех небесных тел и причину их движений, чем точно выяснить возникновение одной только былинки или гусеницы».
© Кант, 1963
В этих словах Иммануил Кант не случайно сделал акцент на «возникновении». Жизнь содержит в себе много удивительного и загадочного. Загадочно ее возникновение на Земле — буквально сразу, как только возникли приемлемые условия; загадочна способность высших организмов мыслить и т.д. Но более всего поражает ученых способность многоклеточных организмов развиваться из единственной клетки, закономерно повторяя строение предков.
Если отбросить вирусы и прочую экзотику, то живая материя резко делится надвое — на прокариот и эукариот.
• Прокариоты немногочисленны по числу биологических видов (хотя широко распространены в природе) и примитивны по структуре. Они имеют одноклеточное строение, их колонии не образуют целостных организмов. Клетки очень малы, обычно неразличимы без микроскопа. Генетический аппарат представлен плавающей в протоплазме замкнутой в кольцо двойной спиралью ДНК, если и прикрепленной к оболочке клетки, то не более, чем в десятках точек.
• Эукариоты представлены в тысячи раз большим количеством биологических видов. В подавляющем большинстве — это многоклеточные организмы. К ним относится, в частности, вся видимая невооруженным глазом живая природа — животные и растения. Генетический аппарат каждой клетки организован в виде ядра, внутри оболочки которого сложная белковая структура обеспечивает заданное пространственное положение двойных спиралей ДНК.
Уровни понимания нами биологии прокариот и эукариот разительно различаются. Если организация прокариот достаточно ясна и дальнейшего изучения требуют лишь особенности индивидуальных свойств да новые виды, то совсем иное положение с эукариотами.
• Что объединяет клетки в целостные организмы?
• Что и как управляет формообразованием растущей клеточной массы?
• Что контролирует изменение типов клеток при формировании организма?
• Как единственная клетка порождает клетки всех нужных типов?
• Как наследуется строение организма?
• Что объединяет столь различные по этиологии отклонения процессов развития, какими являются злокачественные опухоли?
• Как связаны процессы развития с нервной системой?
• Почему только животные, обладающие длинными нервными пучками, смогли превысить своими размерами десяток метров?
• Почему организмы, находящиеся на более высоких ступенях эволюционной лестницы, оказались хуже приспособленными к восстановлению поврежденных органов (к регенерации), чем менее развитые, и т.п.?
Та часть биологии, которая изучает процессы развития от конкретной зародышевой клетки до смерти организма, названа биологией развития. Именно к биологии развития относятся все перечисленные вопросы.
Один из авторов открытия двойной спирали ДНК, Фрэнсис Крик отмечал, что биология развития является областью наибольшей научной важности, где наше незнание гораздо поразительнее наших знаний. Он указывал, что наши знания в этой области имеют курьезную особенность. Мы знаем, как организм строит самые сложные молекулы. Знаем многое из того, что творится внутри клетки. Но не знаем, как эти клетки соединяются, образуя ткани, органы и целые организмы.
В тон ему один из ведущих специалистов биологии развития А. Нейфах (в соавторстве с Лозовской, 1984) писал:
«...понять, как создается форма органов, мы не можем и, честно говоря, не знаем, как к этой проблеме лучше подойти».
По мнению Ф. Крика, сложность в том, что, поскольку жизнь построена на молекулярном уровне (да и по ряду других причин) чтобы объяснить наблюдаемое, нужно понять то, чего мы, при всей экспериментальной технике, не можем увидеть.
В ходе развития многоклеточного организма можно, в общем случае, выделить следующие существенные моменты:
• обычно развитие начинается со слияния женской и мужской половых клеток с образованием клетки-зиготы
• далее, у многих организмов быстро проходит несколько делений зиготы (или только ее ядра), значительно опережающих приток питательных веществ; это приводит к появлению все более мелких клеток (биологи назвали данный этап «дроблением»), деления протекают во всех частях зародыша согласованно, синхронно, и все клетки приобретают одинаковые свойства
• затем в развитии наступает перелом, нарушается синхронность процессов деления, и впервые возникают отличия в свойствах образующихся клеток; появляются клетки все новых и новых типов, так что дальнейшее развитие организма можно рассматривать как формирование «генеалогического древа» клеточных типов; параллельно со специализацией клеток (которую биологи называют «дифференцировкой»), увеличивается их количество, изменяются размеры, происходит рост организма
• наряду с появлением клеток разных типов и увеличением их общего количества, протекают формообразовательные процессы; рост одних групп клеток опережает рост других групп, вызывая деформации клеточных пластов, некоторые клетки самоуничтожаются, и в результате подобных, хорошо согласованных процессов формируется сложная анатомическая структура организма
• после достижения пика развития, обычно совпадающего с репродуктивной фазой, происходит постепенная деградация протекающих в организме биохимических процессов, а также анатомическая деградация (последнее особенно важно для многолетних растений), завершающиеся гибелью особи.
Каждый из перечисленных пунктов содержит множество загадок. Биология развития оказалась той частью биологии многоклеточных, где проблемы выражены особенно остро. Нельзя сказать, что этот раздел биологии не имеет серьезных успехов.
• Неплохо изучены биологические механизмы управления процессами с помощью специфических молекул (топоизомераз, цАМФ, экдизона и др.).
• Обнаружены разнообразные способы управления формированием организма на разных этапах развития. Например, установлена роль ооплазматической сегрегации (распределения веществ цитоплазмы яйцеклетки) в определении специализации клеток зародышей будущих организмов.
• Выявлено использование материнских РНК при первых делениях клеток зародышей с последующим переключением на синтез собственных РНК.
• Накоплен большой экспериментальный материал по эмбриональным индукциям, т.е. по специализации менее дифференцированных клеток под влиянием более дифференцированных.
• В ряде случаев установлена зависимость направления дифференцировки от взаимного расположения дочерних клеток после деления.
• Исследованы синхронизация процессов в разных частях организма с помощью гормонов и избирательное влияние состава транспортных РНК на скорость синтеза различных белков.
• У разных животных, вплоть до человека, обнаружены особые гомеотические гены, прямо влияющие на морфогенез, например, на сегментацию личинок дрозофилы или на формирование ее нервной ткани.
Подобные успехи создали у части биологов представление, будто совокупность уже известных механизмов развития, в принципе, способна объяснить все наблюдаемые факты. Особые надежды возлагаются на роль близких взаимодействий между клетками. Ситуация усугубилась разительными достижениями биохимии последних десятилетий. Эти успехи создали у специалистов впечатление, будто практически все процессы развития, в конце концов, могут быть объяснены через биохимические процессы, через контактные взаимодействия между молекулами и клетками.
Многие процессы в клетке основаны на самосборке или на сходных с ней процессах опосредованной сборки, направленной сборки. После синтеза на рибосоме заданной цепочки аминокислот, эта цепочка (при соответствующих параметрах среды) сама собой сворачивается в пространственную структуру белковой молекулы. Сходные процессы, определяемые свойствами самих молекул, строят мембраны, микротрубочки, центриоли и пр. Поэтому для многих биологов естественна мысль, что самосборка, опосредованная или направленная сборка, и вообще близкие или контактные взаимодействия, в каком-то усложненном варианте способны действовать и на более высоких уровнях, собирать из клеток ткани, из тканей — органы и так вплоть до целостного организма.
Ярким примером такого подхода стала матриксная гипотеза ДНК-направляемого морфогенеза (Шеррер, 1987), в которой автор пытается информационно связать ядерную ДНК с построением матрикса клетки, а через него — и с формированием клетки в целом. Отсюда он перебрасывает мостик далее, к формированию органов и всего организма, считая, что организованный с помощью ДНК матрикс «...будет определять в целом размеры и морфологию клетки и, в силу этого, морфологию органа».
Существуют организмы (аскариды, коловратки и др.) со строго постоянными числами клеток каждого типа, словно подтверждающие мысль о самосборке особи из определенного комплекта клеток за счет их четких контактных взаимодействий. Но подобные явления редки. У подавляющего большинства организмов размеры, форма и количество клеток варьируют в широких пределах, что не нарушает строгой детерминированности общего строения органов и организма. Это показывает, что самосборка, опосредованная и направленная сборка, и в целом контактные взаимодействия клеток, сами по себе не могут объяснить построение высокоорганизованного многоклеточного организма. Всех упомянутых частных механизмов управления морфогенезом недостаточно. Должен существовать еще и «генеральный» управляющий механизм, действующий на значительных расстояниях и выполняющий «управление в целом».
Стремление понять наш наследственный аппарат обострило главную проблему биологии, суть которой в том, что мы знаем, как ДНК кодирует белки организма, но не знаем, как закодировано строение особи, ее анатомия. Интерес к этой злободневной проблеме выразился, в частности, в исследованиях по широкой международной программе «Геном человека».
Поскольку каждый биохимический процесс задается каталитическим действием соответствующего белка (фермента), на основе генетического кода белков объясняется наследование всей биохимии организма. Но что обеспечивает точное наследование строения, структуры многоклеточного организма? Вот — главная загадка биологии.
Термин «структура организма» в дальнейшем будет использоваться довольно часто и потому требует определения. Обычно структурой называют совокупность элементов, соединенных системообразующими связями. В случае организма дать определение структуры нелегко, так как его элементы и объединяющие связи очень разнохарактерны и сложны. Что считать элементами организма — молекулы, клетки, органы? Какие связи должны учитываться, а какие нет? В дальнейшем изложении термин «структура организма» будет использоваться в узком понимании — как совокупность разнотипных клеток организма, а также связей, обеспечивающих их согласованное развитие и совместное функционирование.
Чтобы клетка правильно функционировала в структуре организма, каждой клетке должно быть известно ее точное положение в структуре. «Совершенно очевидно, что клетки располагают позиционной информацией... Клетка усваивает информацию о своем расположении в трехмерном пространстве...» (Зенгбуш, 1982, т.1) Нельзя понять развитие многоклеточных организмов, не узнав, каким образом и в каком виде клетки получают информацию о своем расположении.
• Под влиянием каких сигналов в каждой клетке включается лишь часть имеющихся генов, причем учитывается сиюминутное строение организма и расположение в нем конкретной клетки?
• Чем задается строение организма, характерное именно для данного биологического вида?
• Как клетка информируется о сиюминутном строении особи?
• Почему в подавляющем большинстве случаев у человека формируется определенное количество зубов, позвонков, ребер, пальцев (добавим — глаз, легких, почек, конечностей) и т.д.?
• Какой механизм располагает их строго определенным образом по отношению к другим органам?
Наиболее важным звеном регулирования жизнедеятельности клетки признан процесс синтеза молекул РНК на матрице ДНК, т.е. транскрипция. Чаще всего, именно начало транскрипции оказывается определяющим моментом для включения цепочки процессов, зависящих от данного гена. Транскрипция имеет большое сходство с репликацией или синтезом ДНК на матрице ДНК (т.е. с удвоением количества ДНК в клетке), необходимым для последующего деления клетки.
В половине случаев — когда матрицей служит так называемая «отстающая» цепь ДНК — и при транскрипции, и при репликации, сначала синтезируется РНК (которая при репликации позже заменяется на ДНК) и только с 11-го нуклеотида репликация начинает отличаться от транскрипции. Да и эти различия невелики. Но удивительно то, что репликация не требует разрыхления хроматина, а транскрипцию Природа почему-то во всех организмах сделала зависимой от такого разрыхления.
Как регулятор транскрипции, разрыхление хроматина стало основным (хотя и не единственным) регулятором всей жизнедеятельности клетки. Поэтому главная загадка биологии, в значительной степени, превратилась в вопрос о том, что же управляет разрыхлением хроматина? Неясно также, что управляет специализацией или, как говорят биологи, дифференцировкой клеток, т.е. возникновением (по ходу развития организма) клеток все новых и новых типов.
…
F133
________________________________________
Продолжение.
Предположим, что формированием организма, как и большинством процессов жизнедеятельности клетки, управляет разрыхление хроматина. Тогда
• Где и в каком виде хранится нужная для этого информация?
• Как она попадает в клетку?
• Как трансформируется в определенную картину разрыхления хроматина?
Для нормального развития организма каждая клетка должна обладать информацией двоякого рода.
1. Во-первых, нужна информация о том, какой структурой обладает особь в данный момент (на какой стадии развития она находится), и какое место занимает конкретная клетка в данной структуре.
2. Во-вторых, нужна информация о том, как должна вести себя клетка, находящаяся в данное время в данном месте.
Если информация первого типа обязана прийти в клетку извне, то информация второго типа вполне может находиться и в самой клетке. Есть особенность процессов развития (по научному, морфогенеза), позволяющая установить местонахождение информации о плане действий каждой клетки. Дело в том, что наследование форм организмов подчиняется тем же менделевским законам, которым подчинены биохимические процессы.
[Исключения очень редки. Например, направление закручивания раковин моллюсков Рhysa Limnaea — в нарушение менделевских законов — наследуется по материнской линии, так как определяется на раннем этапе развития зародыша, когда в нем еще не включена отцовская часть генов, и работают запасенные ранее молекулы материнской протоплазмы (Шмальгаузен, 1982).]
Природа менделевских законов говорит о диплоидном характере носителя наследственной информации. Это, в свою очередь, указывает на то, что она хранится в ядерной ДНК. Только ядерная ДНК представлена в диплоидной форме, т.е. в двух экземплярах — в виде пар однотипных хромосом. Этим фактом и определился вид законов наследования, сформулированных Грегором Менделем и его последователями.
После выяснения носителя информации о структуре организма (что сняло гипотезы, например, о размещении ее в особых фракциях ядерной РНК, на ядерной оболочке и др.), важно разобраться в информационных связях каждой клетки с остальными клетками организма, в связях, используемых процессом морфогенеза.
На примере исследования частоты мутаций зеркально-симметричных органов животного (галтеров или жужжалец дрозофилы) выяснилось, что вероятность появления мутаций, затрагивающих одновременно левые и правые органы животного, равна произведению вероятностей мутаций тех же, но отдельно левых и отдельно правых органов. Отсюда, по теории вероятностей, прямо следовало, что развитие левых и правых органов определяется разными генами, не зависящими друг от друга.
Влияние разных, независимых генов левых и правых органов не отражается на хиральности (параметрах симметрии) молекул, из которых построены клетки этих органов. Например, белки всегда содержат левые аминокислоты, а все сахара, входящие в состав нуклеиновых кислот клеток, — правые. Да и сами клетки и построенные из них ткани (особенно у высших животных), как правило, не отличаются в зависимости от того, принадлежат ли они к левой или правой сторонам организма. Различие между левой и правой сторонами можно увидеть лишь на уровне органов и организма в целом.
Симметрию клеток, принадлежащих левой и правой сторонам организма, при микроскопических исследованиях иногда удается обнаруживать у некоторых животных, обладающих малым и постоянным в пределах вида (явление эвтелии) количеством клеток. Лишь в редких случаях можно обнаружить симметрию образцов биологических тканей, взятых от левой и правой частей организма, например, по наклону или направлению закручивания волосков эпителиальной ткани.
Складывается любопытная ситуация: хотя зеркально-симметричные органы кодируются отдельно друг от друга, разными генами, эта особенность не сказывается на уровне молекул — ее, как правило, нельзя обнаружить на уровнях клеток и даже тканей. Раздельное влияние генов неожиданно (и в полной мере) проявляется лишь на уровне органов и организма в целом!
Отсюда вытекает, что формирование зеркально-симметричных органов нельзя объяснить какими-либо вариантами самосборки. При самосборке, опосредованной или направленной сборке, характер симметрии крупных структур опирается на характер симметрии составляющих элементов предыдущих размерных уровней, чего в анатомии не наблюдается. Это — одна из причин того, почему не вызывает интереса широкий класс гипотез наследственного управления морфогенезом, опирающихся на принципы близких взаимодействий клеток (например, упомянутая выше матриксная гипотеза Шеррера).
Остается искать такую систему управления морфогенезом, которая использует дальнодействующие информационные связи — непосредственные связи между уровнем генов и уровнем органов или организма. Размеры отдельных видов животных достигают десятков метров, но и это не мешает им иметь симметричные левые и правые органы! Следовательно, нужно искать в организмах информационные связи, способные обеспечить такую протяженность.
[Не следует забывать также о растениях, длина которых превышает сотню метров (например, эвкалипт или секвойя), хотя здесь аргументация, основанная на параметрах симметрии, по-видимому, неприменима. Но и в случае растений, трудно представить себе формирование целостного организма, не связанного, по крайней мере в период развития, внутренними информационными связями. Рекордсменом по размеру организма является, пожалуй, саргассовая водоросль, длина которой достигает 200 метров.]
Идея Алана Тьюринга
Опыт учит, что информация не может переноситься в пространстве нематериальным способом. Перенос информации всегда реализуется на основе переноса вещества либо переноса энергии (например, в виде волновых полей). Попытка объяснить передачу информации (при формировании многоклеточного организма) на базе перемещений веществ, диффузии особых сигнальных молекул — морфогенов, отражена в разработках, получивших собирательное название Теории Диссипативных Структур (ТДС).
Эта теория была инициирована работой выдающегося английского математика Алана Тьюринга (Turing, 1952), показавшего, что химические реакции между диффундирующими в растворе молекулами способны при определенных условиях создавать в первоначально однородной среде сложную и закономерную картину распределения концентраций веществ.
Согласно расчетам, при таких взаимодействиях по длине сосуда-реактора возникают «пятна» преимущественной концентрации то одного, то другого реагента. При одних значениях параметров они неустойчивы, при других — приобретают устойчивый рисунок так называемых диссипативных структур.
Представлялось, что различие концентраций способно задать строение формирующегося организма. ТДС представлена большим числом исследований. Кроме того, она дала толчок возникновению новой науки — синергетики (Хакен, 1980), рассматривающей вопросы совместного протекания процессов, различных по своей природе или по параметрам.
Хотя делаются попытки объяснения с позиций синергетики самых различных природных и общественных явлений, основной пафос этой науки — в убеждении, что через связь биологических процессов с формированием диссипативных структур она, в конце концов, раскроет загадку управления развитием многоклеточных организмов.
Математическая сторона ТДС не вызывает возражений. По-видимому, жизнь могла бы развиваться по предложенному в ТДС сценарию; на базе подобных принципов могли бы формироваться повторяющиеся из поколения в поколение многоклеточные организмы с довольно сложной анатомией. Но постепенно выяснилось, что на практике живая природа пошла каким-то другим путем — то множество сигнальных молекул (морфогенов), что постулировано теорией диссипативных структур, обнаружить не удалось.
Если ТДС может объяснить формирование организмов, например, с центральной симметрией (морских звезд и т.п.), то формирование организмов с зеркальной (билатеральной) симметрией с позиций ТДС необъяснимо, хотя именно они составляют подавляющее большинство биологических видов (более миллиона видов насекомых, позвоночные и др.).
Расчеты показали, что при реальных скоростях диффузии молекул, ТДС способна объяснить лишь формирование структур размерами до 1 мм. Сторонники ТДС пытаются обойти эту трудность предположением, что организм сначала формируется в малых размерах (до 1 мм!), а затем только растет. Но это противоречит реальному развитию крупных организмов, а также процессам регенерации, когда, например, у гигантского осьминога отрастает откушенный касаткой щупалец. Того крохотного осьминога (до 1 мм), который мог бы быть моделью для восстановления строения тела, здесь нет и в помине. Выходит, что все богатство жизни, которое мы видим невооруженным глазом, с позиций ТДС необъяснимо.
В ходе развития организма очень большое значение имеют процессы пропорционального (или непропорционального, анизотропного) роста сформированных структур. Но и в этом смысле ТДС не решает задачи. Как будет показано ниже, ТДС принципиально не способна объяснить рост организмов.
Д'Арси-Томпсон обнаружил (Thomрson, 1942), что формы одного животного (контур рыбы, кость птицы и т.п.) часто удается точно совместить с формами животного другого биологического вида, если подвергнуть изображение плавному растяжению, сжатию, перекосу или другим простым деформациям. Все говорит о передаче от предков к далеким потомкам не только биохимических процессов, но и пространственного образа, способного плавно деформироваться в ходе эволюции. Если формы организма, костей и т.п. еще мыслимо объяснить картиной пространственного расположения морфогенов, сформированной структурообразующими химическими реакциями, то уж плавное деформирование такой картины в ходе эволюции вовсе не укладывается в рамки ТДС.
Выводы ТДС могут быть распространены только на организмы, где диффузия молекул не искажается более интенсивными процессами переноса веществ. Между тем, у большинства животных существуют циркулирующие по сосудам жидкости внутренней среды (кровь, лимфа, жидкость амбулакральных каналов и др.). Принудительный перенос перекачиваемой сердцем крови влияет на распределение веществ неизмеримо сильнее, чем диффузия. Поэтому после появления у зародыша первых признаков кровообращения приложение ТДС к процессам развития становится некорректным.
С точки зрения ТДС, для формирования многоклеточного организма безразлично, окружены ли гены внутри клетки ядерной оболочкой. Между тем, при всем удивительном многообразии жизни, не известно ни одного многоклеточного организма, сформированного из безъядерных клеток.
ТДС не объясняет:
• Почему для многоклеточных организмов принципиально важным стало определенное пространственное расположение генов в ядре?
• Почему, в отличие от прокариот, у многоклеточных организмов ДНК зафиксирована в пространстве ядра и подчиняется многочисленным пространственным закономерностям?
• Почему, при переходе к многоклеточным организмам объектом эволюции стало, прежде всего, пространственное расположение генов внутри ядер, тогда как у прокариот эволюционировали, главным образом, аминокислотные последовательности белков?
• Почему скорость эволюции крупных таксонов эукариот оказалась близкой к скорости перестроек структуры ядер (Nei, 1975)?
Все это, очевидно, противоречит идеям ТДС. Реальная жизнь явно пошла не по тому пути, который рассматривала теория диссипативных структур.
[Кроме ТДС существует немало других гипотез о механизмах морфогенеза. Например, Л. В. Белоусов (чья точная формулировка ситуации в биологии развития в 1980 году существенно помогла разработке концепции, которая будет изложена ниже) акцентирует внимание на возникновении неустойчивых состояний развивающейся системы с последующей случайной бифуркацией в одно из двух новых устойчивых состояний. Общим отличием и недостатком этой группы гипотез является то, что они не отвечают на главный вопрос — как из простого (из одной клетки) закономерно развивается нечто гораздо более сложное (многоклеточный организм).
Во всех странах анатомия человека описывается одинаково, при изучении используются одинаковые рисунки и муляжи. Это показывает, что миллиарды особей формируются по одному и тому же сложному плану, и система, управляющая построением организма, действует очень четко. Нарушения развития или уродства встречаются довольно редко. Говорить о случайном выборе вариантов развития никак не приходится. И о бифуркациях имело бы смысл говорить только в том случае, если бы они были закономерны, если бы был показан информационный механизм, четко определяющий направление каждой бифуркации, например, для формирования в одном случае — организма соловья, в другом — кукушки и т.д.]
Можно заключить, что в предшествующий период только ТДС предложила вполне логичное теоретическое объяснение факта закономерного формирования сложной структуры организма из более простой зародышевой клетки. Проанализировав более чем за 40 лет все мыслимые варианты управления морфогенезом на основе переноса информации веществом (за счет диффузии молекул), разработчики ТДС нарисовали математически корректную картину, которая, однако, не совпала с реальной жизнью. Поскольку такой итог никого не мог удовлетворить, они искали вновь и вновь, но результат оставался прежним.
Это заставляет думать, что основной объем информации, обслуживающей морфогенез, вероятнее всего, передается не с помощью переноса веществ, а с помощью менее исследованного переноса энергии, т.е. волновыми полями.
Первоисточник тут - www.ling1.net/articles/365
...
"...помеха в радиоприемнике (говорит) об отсутствии станции на этой частоте." )))
Halt
@темы: Вопрос, Соль, Человек, Физическое тело