Тут чем дальше, тем интереснее ))) - bossjak.livejournal.com/22275.html
" И вот тут мы приходим к тому, что ответил на всё это дело Гегель. А Гегель, напомню, отчвечая Канту, вдруг заговорил о Противоречии. А ещё он сказал, "Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно". На основании чего было выдвинуто странное утверждение, что диалектическая философия - это философия тождества. Тогда как на самом деле, философия Гегеля не может быть философий "тождества", поскольку она скорее философия подобия. А подобные вещи не тождественны. Если честно, я просто не могу взять в толк, как можно из базовой предпосылки "тезис-антитезис-синтез" вывести "что знание о вещи и есть сама вещь". А якобы именно это и следует из афоризма о разумном и действительном. Позволю себе не согласиться.
Как мне кажется, понимать фразу Гегеля надо именно в том ключе, что Противоречия есть результат наличия внутренней Организации (Закона, Структуры) вещи-самой-по-себе - всё действительное разумно. Если хотите, разумно устроено. Да, безусловно, это будет организация-сама-по-себе. И про неё тоже можно сказать, что она также непознаваема, как и вещь, однако, она будет подобна другим вещам-в-себе, а значит и нашему разуму. Поэтому напомню всем скептикам, что скептическое рассуждение не заканчивается никогда, и оно настолько же бесконечно, как и непознаваемое, и потому упрямо продолжает вести нас по пути синтеза. А синтез начинается там, где ОБНАРУЖИВАЕТСЯ противоречие, т.е. там где сталкиваются тезис - творческая развёртка стараниями чистого разума восприятия номер N (который основывается на априорном законе-в-себе, на некоторой логике то бишь), и антитезисом - восприятием номер N+1, которое становится возможным только после осуществления полной логической развёртки восприятия номер N.
И вопрос теперь на самом деле ставится совсем другой. Что такое Противоречие и почему оно становится возможным? Именно на этот вопрос отвечает Гегель своей фразой: "Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно".
Противоречие возможно, потому что вещь-сама-по-себе имеет так же закон-сам-по-себе (внутреннюю логику вещи), который каким-то образом подобен (а не тождественен) тому, что вполне доступно нам, а именно, логике нашего разума. Т.е. вещь-сама-по-себе имеет собственную логику, подобную логике нашего разума. И вот уже через эту скрытую связь разумность преобретает черты действительности. Но логика разума всё-таки не тождественна, он лишь подобна действительности. Вот за эту нестыковку Гегеля, надо полагать, и обвинили во всех тяжких. Однако, я вообще сомневаюсь, что Гегель мог тогда выразиться как-то иначе - достаточно вспомнить подпоручика Мешетича. Соответственно, тогдашние критики Гегеля тоже не смогли воспринять его иначе, нежели они его поняли. В сущности, основные идеи Гегеля были не то что отвергнуты - их просто не заметили. И чтобы это показать, я, с Вашего позволения, вернусь к своей краплёной колоде с Джокером.
Если принять теперь во внимание всё сказанное выше, то расклад на сей момент выглядит так. Как только Вы честно опишете всё, что Вам известно до самой последней буквочки-чёрточки, тут же, в самом обязательном порядке окажетесь жертвой шутника Джокера, а именно, столкнётесь с тем, что называется Противоречием. И вся соль этого столкновения в том, что между Известным и Неизвестным в этом случае самым странным образом обнаруживается связь.
Потому и становится возможным Противоречие, оказывающееся тем самым ключиком, что необходим для входа в Неизвестное. Факт наличия противоречий в любой (отдельное спасибо товарищу Гёделю) системе субъективных знаний, говорит о наличии Смысла (Организации? Истины? Структуры? Порядка? Абсолюта? - нужное подчеркнуть), сокрытого в Неизвестном, оставшемся вне исходно очерченной системы знаний. Ведь если Неизвестное есть просто нечто бессвязное, бесформенное, хаотическое или бессмысленное, то противоречия между Известным и Неизвестным просто не имели бы никаких причин для возникновения, а количество самонепротиворечивых систем стремилось бы к бесконечности! А тут всё ровно наоборот - любое субъективное знание противоречиво. Значит, часть некого исходного смысла (ну или то, что Вы сочли нужным подчеркнуть ранее), всё-таки проникает сквозь наши фильтры восприятия. С одной стороны, эта взаимосвязанность обрезана фильтром, через что полностью устраняются любые рамки для свободного творчества чистого разума. Однако, с другой, внутренняя взаимосвязанность ограничвает эту свободу творчества. И когда разум всё-таки сталкивается с этими рамками, противоречия и возвышают свой голос.
Как Вы могли догадаться, диалектику я тут развёл не просто так. Дело в том, что есть у меня мысль, способная восстановить попранные достижения Гегеля. И прежде всего - это новый взгляд Гегеля на закон Дунса Скота (из допущения двух противоречащих высказываний можно с полным правом вывести вообще все что угодно). Когда Гегель заговорил о противоречиях, следующим его шагом был вывод о необходимости создания новой диалектической логики. И действительно, диалектика просто вопиёт о необходимости сменить логическую прошивку разума на новую, более продвинутую версию. Однако, эта простая мысль самым жестоким образом была встречена в штыки.
Дело в том, что Гегель, плыл против течения. Его философия несла в себе столько христианства сколько только могла нести философия, прогрессивная же общественность была так прогрессивна, что за последние 200 лет гегельянство не пинал только ленивый. Вот что писал, например, Шопенгауэр: "Гегель, назначенный властями сверху в качестве дипломированного Великого философа, был глупый, скучный, противный, безграмотный шарлатан, который достиг вершин наглости в наскребании и преподнесении безумнейшей мистифицирующей чепухи. Эта чепуха была шумно объявлена бессмертной мудростью корыстными последователями и с готовностью принята всеми дураками, которые, таким образом, соединились в столь совершенный хор восхищения, который вряд ли когда-либо звучал ранее. Широчайшее поле духовного влияния, предоставленное Гегелю власть предержащими, позволило ему добиться успеха в деле интеллектуального разложения целого поколения".
Судя по эмоциональности приведённого замечания, Шопенгауэр Гегеля как-то не очень понял, поэтому лучше привести некоторые мысли Карла Поппера, который разобрался в гегелевской диалектике куда как основательнее. Но проводя чёткую границу между иделистическим и диалектическим в наследии Гегеля, Поппер говорил о каждой из этих частей весьма разное, что мне кажется, мягко говоря, непоследовательным. С одной стороны, Поппер весьма высоко оценивал возможности диалектики при описании сложных систем (исторические процессы, например). Но с другой, он говорил и такое: "Я думаю, что она представляет собой наихудшую из всех тех абсурдных и невероятных философских теорий, какие имел в виду Декарт".
Когда я впервые ознакомился с мнением Поппера на гегельянство (этим презрительным термином принято называть метафизику Гегеля) мне стало как-то неловко. Учёный муж говорит об инструменте, который единственный даёт серьёзные результаты в системах сложных и нелинейных, однако, полностью отвергает его, как только дело заходит о системах в сущности примитивных, линеаризованных. Как я уже сказал, непоследовательно это.
Мне вообще кажется, что Гегеля с самого начала невзлюбили именно за то, что он не столько философскую теорию создал, сколько восстановил полностью забытые основы христианской религии. Именно потому его и возненавидели за "железобетонный догматизм", по выражению того же Поппера. Позитивная наука рьяно боролась с тогдашней религией, и именно поэтому Гегель, как верховный метафизик, стал врагом номер один для прогрессивной общественности. А потому ни слова из Гегеля не было услашано ни его апологетами, ни его противниками. Потому как это был спор не философский, ведущийся скептиками, а религиозный, ведущийся фанатиками: церковники vs атеисты.
Но обратите внимание, так оно и должно было произойти. Если Гегель был прав. И точно так же всё должно было обернуться. Если Гегель был не прав. Воттакота! Именно за это Гегеля не любил Поппер. Но повторю ещё раз, когда Поппер критиковал логику гегелевской диалектики, он ухитрялся утверждать, что более чем годная для описания сложнейших процессов, она не должна занимать фундаментальное место формального логического вывода в практической жизни. В качестве аргументации Поппер развивает мысль, что в диалектике неправильно (уж Поппер-то знал как оно правильно) употребляются логические термины, а понятия "отрицание" и "противоречие" имеют определенное логическое значение, отличное от диалектического. Такая терминология, по мнению Поппера, лишь вводит в заблуждение. Но! А кто ОПРЕДЕЛИЛ это определённое логическое значение?! Т.е. если взглянуть скептически на это заявление, а именно с позиции бездонной пустоты, без колебаний стремящейся пожрать всё определённое, то критическая аргументация Поппера начинает попахивать помимо непоследовательности ещё и неубедительностью.
И для затравки, вот Вам фраза из статьи Карла Поппера о диалектике, где он наглядно показывает, что мы можем вывести из пары двух противоречащих друг другу посылок совершенно любое заключение: "Общезначимость этого правила можно считать установленной, если принять, что высказывание не-р истинно только в том случае, когда р ложно". Вот оно в чём дело! Критика гегелевской позиции всякий раз осуществляется с помощью двоичной логики, той самой, в которой основным положением является взаимное исключение аргумента и контраргумента, что всегда приводит к одному и тому же - к закону Дунса Скота. Но всё дело в том, что логика Гегеля полностью выходит за рамки двоичной логики, поскольку она троичная (ТРОИЧНАЯ). Это так, хотя бы уже потому, что в двоичной логике такого понятия как Противоречие на самом деле просто не существует. Достаточно просто вспомнить как называется один из базовых законов, на котором и стоят все двоичные логические системы: Закон Исключения Противоречия. Это очень древний закон. По свидетельству Платона, впервые его использовал в полемике ещё Протагор, и с тех пор ничего не изменилось.
Таким образом, говорить о Противоречии средствами двоичной логической системы просто невозможно. В этом случае дело должно просто "закрываться, за отсутсвием состава преступления", поскольку А и не-А существовать одновременно в логике двоичной не могут, ибо каждое высказывание может иметь только два значения: прямое и обратное. В логике же Гегеля они вполне сосуществуют на равных, из чего прямо следует, что диалектическое высказывание может иметь более чем два значения. Поэтому логично что, когда Поппер выводит положения Гегеля, пользуясь двоичной логикой, приходит к совершенно абсурдным результатам, потому как после операции Исключения Противоречия (А и не-А) не остаётся ровным счётом НИЧЕГО. Ничего из того, о чём говорит Гегель. Таким образом, Поппер, получая абсурдные результаты вовсе не доказывает что-либо о диалектике Гегеля, поскольку она просто выпадает из его поля зрения. Что только подтверждает слабость его собственной позиции.
А слабость аргументации Поппера в том, что он не смущаясь пользуется логикой, которую можно назвать божественной, т.е. логикой гипотетического существа, которому известно всё. Т.е. абсолютно. И это вот всезнание, действительно, исключает любые противоречия. Однако, абсолютным знанием должно обладать существо, не имеющее никаких ограничений на восприятие познаваемого. Следовательно, у такого существа должно быть бесконечное восприятие. Оно видит, слышит, осязает и бог весть что ещё ощущает во всем каком только возможно спектре. Является ли таким гипотетическим существом человек? Мне как-то сомнительно. Значит, и наша логика должна больше соответствовать нашему восприятию. И не стоит мнить из себя Бога, когда в любой момент Вас может поджарить молния.
Справедливости ради отмечу, что идея эта скорее заложена в самой основе диалектики Гегеля, нежели высказана им самим напрямую. Тем не менее, именно эту мысль отбрасывают с особым негодованием. Неужели все так хотят стать богами? Наверное, поэтому нам и не составит никакого труда, подобрать всеми брошенное и немножко поскоблить - а вдруг чо заблестит?!
Итак, когда встаёт вопрос о логике используемой Гегелем, сразу обнаруживается необходимость в переходе на совершенно иной логический инструмент, нежели мы привыкли использовать. Что любопытно, ещё в 60-е годы прошлого века такой инструмент появился - нечёткая логика, уж её-то собственный гегелевский термин "спекулятивная" подошёл бы как нельзя лучше. Кстати, такая давность события наводит на серьёзные сомнения в понятности Гегеля даже в среде его адептов. Уж им-то было просто показано рвать и метать. Ведь именно с помощью этого, без сомнений, рулезного софта реализация триады "тезис-антитезис-синтез" обретает практические очертания.
В классической двоичной логике, формула А(тезис) И не-А(антитезис) приравнивается к нулю, т.е. (А&!А)==0. На практике это означает абсолютизацию как А, так и не-А. Но как я уже сказал - это логика Бога. И так не бывает, чтобы мы оперировали абсолютными истинами. Не доросли ещё (а с такой гордыней и вряд ли дорастём). Так вот. Идея Гегеля именно в том и заключается, что формула (А&!А) допускает отличие от нуля, т.е. она НЕ ИСКЛЮЧАЕТ противоречия. И отсюда вопрос: кто после этого наивный идеалист - Гегель или всё-таки Поппер?!
Но самое интересное начинается дальше. Для начала отметим, что логическая формула "А И не-А" - это более не Исключение, а Пересечение (Обобщение, Синтез). Впрочем, это и так было ожидаемо. Поэтому, куда более знаменательно другое - формула "А ИЛИ не-А", т.е. операция Выбора в гегелевской логике превращается в операцию Объединения! И надо сказать, последствия такой разительной перемены в логическом основании оказываются воистину революционными. Так, очевидное следствие двоичной логики - формула "Разделяй и властвуй", становится просто бессмысленной в рамках логики куда более реальной - нечёткой, которая приводит нас к диаметрально противоположному взгляду даже на такую область человеческой деятельности как политика: "Объединяй и веди". Teile und herrsche, ein Sound Motto. Vereinigen und zu fuhren, ein besseres (Иоганн Вольфганг фон Гёте)."